В аэропорту Тбилиси они столкнулись с тем, что молодежь, в отличие от старого поколения, по-русски не говорит и не понимает.

– Где обменник? – Влад крутил головой. – Давай поменяем немного баксов.

Он достал пачку денег и половину сунул Юльке.

– Пусть у тебя будут, на всякий случай. Какой курс?

– Один доллар – примерно три лари.

– То есть рубль – один к тридцати плюс минус. Ясно.

У Юльки был хороший английский, местная сим-карта куплена и вставлена в ее старый телефон, доллары поменяны на грузинские лари и заказано такси до отеля. Помогавшая им девушка почему-то приняла Юльку, высокую стройную блондинку, за шведку.

– Что вы, мы из России.

– Ааа… – она тут же потеряла всякий интерес к клиентам и дежурно пожелала хорошего дня.

Что удивило – таксист, грузин лет тридцати, говорил на русском без акцента.

– Так у меня жена русская, – пояснил он, – сам какое-то время жил в России. Сейчас здесь много русских. Бывает, прогуливаемся вечером в Старом городе, и жена говорит, что чувствует себя как дома.

Дорога петляла посреди полей с выгоревшей травой и кустарниками, когда справа показались новенькие многоэтажки:

– Это китайский квартал. Его еще называют «Новый город Тбилисского моря», – водитель указал на дома в азиатском стиле. – В пятнадцатом году у нас проходил Европейский молодежный олимпийский фестиваль, и нужна была деревня для спортсменов.

– У вас? Надо же, не знали…

– Инвесторы из Поднебесной в итоге получили землю и большую часть домов. Немного досталось абхазским беженцам, но в основном все продали по рыночным ценам. Огромный торговый центр, что в поле, видите, – водитель указал налево. – Они же построили. Китайцы строят у нас дороги, тоннели. Поедете на Казбек, увидите.

Со стороны этот «чайна-таун» напоминал спальные окраины крупных городов и не особо впечатлил только что прилетевших Влада с Юлькой, как и обшарпанные советские панельки с такой же потрепанной инфраструктурой района Варкетили, мимо которых мчало такси. Потом, немного попетляв, машина начала спуск, и вот тогда от вида города, раскинувшегося у подножия горы, захватило дух.

– Ваш отель находится в Авлабари, армянском районе.

– А до Старого города далеко? – поинтересовался Влад.

– Авлабари – это тоже Старый Тбилиси. Авлабари, Абанотубани, Кала, Сололаки, Мтацминда, Вере, Ортачала, Чугурети, Дидубе, Надзаладеви – все эти районы входят в историческую часть города.

– Так, ну ладно. А до площади Свободы, где у вас митинги проходят, далеко? – допытывался Влад.

– Нет, пешком дойдете. Только обратно потом придется подниматься в гору. Но с такси проблем нет. Вы будете жить на левом берегу Куры, а площадь – на правом. Как по мне, на самой площади и проспекте Руставели особо делать нечего, зато на левом берегу есть симпатичная улочка, называется «Новый Тифлис», рекомендую.

Автомобиль круто поднялся вверх и свернул направо в такой узкий переулок, что водителю, чтобы выехать, пришлось сдавать задом. Открыв металлическую дверь, пара оказалась на террасе, заставленной деревянными скамейками и столами с красивыми коваными элементами в виде виноградных лоз.

– Ух ты, вот это вид! Шикарно! – воскликнул Влад, совершенно не ожидавший увидеть такую панораму города.

– Сюрприз! Но это не просто терраса, а крыша нашего отеля.

В их паре за организационные моменты, связанные с поездками, отвечала Юля. В этом вопросе Влад полностью полагался на свою девушку, тем более, что той нравилось этим заниматься и, самое главное, отлично получалось. Вот и сейчас программа грузинского турне, как и отели, в которых они планировали останавливаться, были ему неизвестны.