– Не может! – отрезала Ольга. – Квартира Марии Ивановны не приспособлена для ребенка. Там запах!

– При чем здесь запах? Пусть у нее хоть козлами воняет! Уберите от меня мальца!

– Ой! – пропустив мимо ушей требование брата, всплеснула руками Ольга. – Я забыла договориться с Марией Ивановной в отношении ночевки. Она и ночнушку не взяла, и туалетные принадлежности. Хотя последние в ее обиходе самые минимальные.

– Опять ты про «ночевки»! Посторонние тетки в моей квартире спать не будут! К твоему сведению, я привык ходить по СВОЕЙ квартире в трусах и менять привычки не собираюсь!

– Андрюша! – вздохнула Ольга. И менторским тоном, которым разговаривала со своими неразумными детьми, продолжила: – Ты сегодня сколько раз вставал к Петеньке? Три раза, не меньше? Тебе же перед работой надо выспаться. А если его газики будут мучить, или зубки начнут резаться, или перемена погоды, то вся ночь превратится в сплошной…

– Оля! Давай раз и навсегда договоримся! Этот ребенок у меня временно. Не собираюсь из-за него ломать свою жизнь и не спать ночами. Завтра… в крайнем случае послезавтра сдаю анализ и…

– И? Вот предположим, что анализ подтвердит твое неотцовство. Кстати, я в этом сомневаюсь и думаю, что анализ ДНК не быстро делается, на несколько недель затянется. И все-таки. Пусть ты не отец. Что дальше?

– Как «что»? Отдаю Петьку.

– Кому?

– Государству!

– Формулировка расплывчата. В Думу понесешь, что ли? Или в Кремль?

– Не может быть, чтобы законом не были предусмотрены подобные случаи.

– Но пока суд да дело, ты должен сосуществовать с ребенком.

Андрею нечего было ответить, только развел руками.

– Кстати, не вздумай говорить Марии Ивановне, что Петька не твой сын!

– Это еще почему?

– Потому что я смогла ее уломать, только обрисовав картину твоего внезапного несчастья: жена бросила с ребенком…

– У меня нет жены!

– Не заикайся об этом, если не хочешь сам сидеть с Петенькой!

– Шантаж!

– Временный. Убеждена, что, привыкнув к Пете, Мария Ивановна ни за что его не бросит. Все нормальные люди привязываются к маленьким детям.

– Значит, я ненормальный.

Ольга недоверчиво хмыкнула и принялась перечислять необходимое для ребенка оборудование.

– Во-первых, кроватка.

– Согласен, хватит ему диван занимать.

– Во-вторых, манежик.

– Что это? Что-то вроде загона? Ладно, слово «загон» радует мой слух, пусть будет манежик.

– В-третьих, прогулочная коляска…

– Куда «прогулочная»? На улице тридцать градусов, обойдется без прогулок.

– А потом?

– Потом Петьки здесь не будет.

Проигнорировав последнее замечание брата, Ольга перечислила еще кучу вещей и приспособлений…

– Мне кажется, тебе нет смысла их покупать, – подытожила Ольга.

– Наконец-то наши мнения совпадают!

– Ведь где-то, у бабушки с дедушкой, – Ольга взяла противную манеру пропускать мимо ушей сарказм брата, – Петенька раньше жил. Следовательно, все это у них есть. Надо попросить.

Предчувствие настойчиво подсказывало Андрею: если Петька обоснуется тут вместе со своим барахлом, то выставить его будет значительно сложнее. Но бессонная ночь, обкладывание ребенка подушками и самое позорное – хождение с ним в туалет диктовали желание избавиться от неудобства.

Андрей сомневался, раздумывал, но тут, как по заказу, проявился дедушка, позвонил, так и представился:

– Это я, дедушка Семен Алексеевич. Из больницы вырвался, бульон куриный жене сварить, может попьет. Аппетита у Танюшки совсем нет. И за Петруху переживает. Как он?

– Нормально. Срыгивает.

– Случается, если после кормления на живот положить.

– Это я усвоил.

– Андрюха! Не держи на нас зла! Мы ведь не сволочи, просто обстоятельства невозможные.