– Надо взять. Приедем домой и поужинаем.

– Да нам ехать осталось всего ничего. К шести вечера точно доберемся. Там и купим что-нибудь сьедобное, – продолжала отнекиваться Юлия.

– Тормози, – не слушая подругу скомандовала Надежда, – по трассе картошка дешевле. В деревне цены будут уже другие.

Лиля послушно скатилась на обочину, сбрасывая скорость. Там, в самом сердце машины что-то хрустнуло, и машина вздрогнула, но женщина продолжила маневр.

– Ой, что это с ней? – пискнула Надя, прислушиваясь

– Не знаю, – спокойно ответила ей Лиля, – моя машинка постоянно на что-то ругается. Когда отвалится, поймем, что с ней не так.

Она лихо подкатила к продавцу и остановилась. Подруги вышли на свежий воздух, пытаясь размять затекшие конечности, а Надя ринулась к продавцу корнеплодов, торговаться.

Зачем ей это было нужно, никому не было понятно. Муж Надежды был владельцем небольшого ресторана, расположенного, практически в центре Москвы. Она сама была одним из директоров швейной компании, но вот идиш ты, советское прошлое брало свое и женщина не могла не торговаться, пытаясь урвать у бедного продавца жалкие копейки.

Через десять минут картошка была отвоевана. Мужичек помог женщинам закинуть мешок на багажник и подруги тронулись в путь.

Машина снова заскрежетала, дернулась и остановилась, накренившись в сторону водителя. Женщины взвизгнули и высыпали из салона. Перед ними предстала ужасающая картина. Переднее колесо их таратайки отскочило и валялось на приличном от них расстоянии.

Женщины с ужасом уставились на катастрофу, не понимая, что теперь им нужно делать.

– Может Степке позвоним? – двинула свою идею Лиля и тут же передумала.

Ждать мужа слишком долго, а значит вариант со звонком им совсем не подходил.

– Далеко вам, бабоньки, до дому-то? – спросил их мужичек, у которого они с кровью выторговали мешок картошки.

– Практически доехали, – вздохнула Надежда, грустно глядя на масштаб катастрофы, – осталось каких-то тридцать километров, а может и чуть меньше.

– Ну, раз тридцать, то доберетесь, – успокоил их дедок.

– Да как здесь? – удивилась Лиля.

– Я вам помогу.

Он живо добежал до своей колымаги, взял домкрат и какие-то инструменты и вернулся обратно.

И работа закипела. Женщины помогали ему чем могли, то катили и поддерживали колесо, то собирали рассыпавшиеся непонятные шарики, оказавшиеся частью развалившегося подшипника. И все это под палящим солнцем, на глазах у несущихся мимо машин.

Через тридцать минут колесо было на месте и подруги снова отправились в путь.

Все-таки чуден и отзывчив русский народ, живущий в глубинке, – подумала Юля, поглядывая на мелькающие мимо пейзажи, – он гораздо проще и добрее. Всего каких-то двести километров разделяет их от Москвы, а люди здесь уже совсем другие. Бескорыстнее. Вот и этот не взял с них ни копейки, потратив уйму своего времени.

До дома они добрались ближе к десяти часам ночи. Вокруг стояла кромешная темень.

2. А вы не ждали нас, а мы приперлись.

Подруги подъехали к низкому полуразрушенному забору и остановились. Признаков человеческого существования здесь не наблюдалось, только где-то рядом шумела река.

– Надь, ты уверена, что нам сюда? – с опаской спросила у нее Лиля, пытаясь вылезти из своей ласточки.

– Кажется сюда, – ответила та, – вы посидите пока, а я выйду ворота открою.

При виде заброшенного дома Лиле стало не по себе. У нее возникло стойкое желание вернуться в город. Дом скрывал какие-то тайны и в нем чувствовалось что-то по ту стороннее.

«Не можешь изменить ситуацию, – подумала она, – измени отношение к ней. Живи и наслаждайся природой».