Не встретив возражений, лэри Шайлих схватила Ияри и понесла в Светлую башню. Эвелин прикрыла глаза и начала считать про себя:

– Раз, два, три…

На четвертом шаге раздался плач. Сначала тоненький, неуверенный. Но чем дальше фея отходила от кроватки близняшек, тем громче и уверенней он становился.

Старая фея все же ушла под детский рев, но ей на смену явился старый некромант и завел ту же шарманку:

– Ребенку нужно быть ближе к источнику! Это хорошо для резерва!

Алистер, который сидел у постели жены, взглянул в любимые голубые глаза лэри Агроданн и кивнул:

– Хорошо, дед, можешь забрать Саю в башню. Надеюсь, вы не забудете принести ее на кормление. Для малышей важно материнское молоко!

Старик принял в дрожащие от нетерпения руки крошечный розовый сверток и спешно покинул шахматный дом.

– А теперь у нас есть примерно полчаса, – сонным голосом сказала Эвелин, сворачиваясь калачиком на постели.

– Будем спать? – с ласковой насмешкой уточнил Темный. Он знал, что жене еще долго нельзя будет делить с ним постель, но его это не огорчало. Главное, что она была здорова и рядом.

– И даже похрапывать! – отозвалась Светлая, проваливаясь в долгожданный сон.

Получаса им не дали. Уже через двадцать минут запыхавшаяся лэри Шайлих принесла праправнучку обратно. Судя по ее потрепанному виду, малышка недурно развлеклась. Платье феи усеивали дыры, пятна от чего-то едкого, подпалины и странные зеленые потеки.

– Детка, наверное, проголодалась, – прикрывая свою одежду иллюзией, пробормотала прапрабабушка.

Эвелин приняла покрасневшую от крика дочь и, воркуя, приложила к груди. Не прошло и пяти минут, как из темной башни приковылял некромант. Он молча выложил светловолосую малышку на колени матери, пригладил стоящие дыбом седые волосы и буркнул:

– Ну и ведьма растет! Да чтобы я!

Алистер тихонько хмыкнул и обнял своих девочек.

Потихонечку оба семейства смирились. Девочки росли вместе и были абсолютно разными и внешне, и по характеру. Светловолосая, хрупкая на вид и нежная Сая недурно владела ритуальным ножом, поднимала одной левой полдюжины зомби, а мячиками из темного пламени научилась жонглировать еще в трехлетнем возрасте.

Темноволосая и более резкая с виду Ияри обладала чистейшей фейской магией, управляла ростом растений, понимала животных и птиц и училась жонглировать светлым пламенем и водой.

Лет с десяти занятия близняшек пришлось разделить. Выяснилось, что, находясь рядом, девочки усиливали собственные заклинания в несколько раз. В очередной раз отстроив «шахматный» дом, прапрабабушка и прапрадед развели внучек по башням для индивидуальных занятий. Ну не дело это, когда светлая кидается огненными шарами, словно темный боевик! Или темная вдруг выращивает огненной гидре дюжину голов, словно светлая феечка плющу!

Пока старшее поколение ворчало, отстаивая канонические заклинания и пассы, отец и мать поощряли близняшек на эксперименты.

– Предсказуемый маг – мертвый маг, – любил повторять им отец, запуская боевую парочку на полосу препятствий для курсантов.

– Стандартная фея – глупая фея, – добавляла маменька и показывала, как можно устроить фонтан фиолетовой пены в пробирке на уроке магохимии.

Прапрабабушка, строгая внешне, учила Ияри сбегать из башни через крышу, приговаривая:

– Внешняя хрупкость не должна мешать внутренней силе!

Прапрадед утаскивал Саю на кладбище и выпускал парочку ядовитых зомби, чтобы «ребенку было с кем побегать», точнее, «от кого».

Многочисленные двоюродные братья и сестры, дядюшки и тетушки, и прочие более дальние родственники считали своим долгом хотя бы раз в год навестить близняшек и вручить им весьма специфические подарки. Родители воздевали глаза к небесам и постепенно пристраивали к шахматному дому то конюшню для жеребенка пегаса, то подобие пещеры для призрачного аргуса, то копали пруд для колонии жемчужниц или устраивали огромный камин для парочки игривых саламандр.