– Скромной воспитанной деве негоже рассматривать обнаженного человека, – раздается недовольное от «пособия», – юная дева должна отвернуться со смущенным писком.

– Ой, – театрально восклицаю, прикрывая рот ладошкой, – что же это я в самом деле, – издевательски медленно отворачиваюсь, – видимо, не выучила эту главу в огромном талмуде по этикету.

– Видимо. Что странно, учитывая, как ты любишь книги. А что мне надеть?! Здесь же ничего нет! – нервно вскрикивает герцог.

– Да, ты знаешь, одежду ткать дракон пока не начал, только пещеру нам благоустроил. Но зато остался вкусный обед. Хочешь? – протягиваю зажаренный кусок. – Я его еще не кусала.

– Тарелок нет, ты ешь руками, – продолжает брюзжать Бомон.

– Милый, ты сам нас сюда перенес, я не понимаю твоего недовольства. Лучше скажи спасибо, что я придумала, как вернуть тебе твой человеческий вид, а то бы до сих пор бегал большим ящером.

– Спасибо! – резко произносит Адам, его недовольство только усиливается. – Я не могу обмотаться этим гигантским листом, он не держится на бедрах!

Поворачиваюсь обратно к нему, кладя мясо на импровизированную тарелку из жестких листьев.

– Давай я сниму верхнюю юбку, мы ее разорвем, и будет ткань, чтобы повязаться, все лучше, чем ничего. Она впервые мне пригодилась, хорошо, что по привычке ее надевала. А то все никак не могла понять, зачем на домашнем платье аристократки две юбки, ведь я все равно не занимаюсь домом, чтобы пачкаться, – предлагаю миролюбиво.

– Ты снова на меня смотришь!

– А ты ведешь себя, как истеричная девица, впервые вижу тебя таким, – произношу строго. – Я была лучшего о тебе мнения. Твой дракон с нездоровой тягой к размножению куда приятнее.

– Извини, – моя отповедь немного остужает пыл Бомона, – просто впервые за свою долгую жизнь я не контролирую происходящее. Частичная трансформация сделала меня сильнее, а вот полная заставила выглядеть обнаженным дураком перед тобой.

– Нет, ты не дурак, – спешу его успокоить, – ты просто не в ладах со своим внутренним «я», бывает. К тому же ты спасал меня, когда попал в эту ситуацию, и я очень благодарна тебе, правда. А обнаженный ты очень красив, но все же советую взять мою ткань. Ты можешь ее повязать как тогу. Когда–то была распространена подобная одежда среди мужчин, я читала.

– Все–то ты читала, – бухтит герцог, – давай уже свою ткань, я даже присесть на траву не могу в таком виде.

– Ох, держи, – капризы Бомона начинают мне надоедать, уже немного скучаю по уверенному ящеру, – приводи себя в порядок и давай думать, как нам отсюда спускаться на равнину.

– Ого, вот это высота, – восклицает Адам, видимо, подойдя к краю обрыва. – А ты не могла сначала попросить дракона спустить нас вниз, а потом уже стимулировать вернуть меня?!

– А ты не мог бы превратиться во взрослого взвешенного мужчину, каким был когда–то? Сейчас ты хуже своего брата, честное слово, уже жалею, что застряла здесь с тобой. Мы тут из–за твоих проблем с собственной ипостасью, а не из–за меня!

На минуту между нами воцаряется молчание.

– Ладно, ты права, – Бомон подходит ко мне и осторожно кладет руку на плечо, – прости. Я не должен был так вести себя. Сравнение с Георгом было обидным, но справедливым.

– Буду знать на будущее, как привести тебя в порядок, нужно лишь упомянуть твоего брата в разговоре, – отвечаю с легкой улыбкой.

– Да, это отличный способ, – смущенно произносит Адам. – Просто я действительно не знаю, как нам с тобой спуститься на равнину, не вызывая дракона, с которым я не в ладах.

– Но ведь есть еще частичная трансформация. Ты сказал, она тебе понравилась, сделала сильнее, да и в таком твоем состоянии балом все еще правит твое человеческое начало.