Я кое-как поднялась на трясущиеся ноги, шагнула к нему, ухватила за рукав, чтобы развернуть, обняла и со всей силы завизжала в ухо. Он пытался меня отодрать, но не сразу сумел – слишком много во мне накопилось эйфории от содеянного, чтобы вот просто так взять и утихомириться.

– Роман Витебский! Это было круче, чем прыжок с тарзанки!

– Отпусти меня на волю, безбашенная!

Я сбавила тон, но пока не уняла радости, а вместе с ней прорвалась и правда:

– Теперь-то мне понятно, как ты в наш дом пробрался. Это мог сделать любой из охраны, но только ты подходишь по телосложению и возрасту.

– Что ты несешь? Какое еще телосложение? Да прекрати ты меня щупать!

Но восторг был слишком велик, никак его не унять:

– Как же я рада, что ты взял меня в напарницы!

– Ты шантажировала меня, – зачем-то напомнил он, как будто это было важно.

– Да перестань – ты слишком просто согласился! Не притворяйся теперь, что испугался.

– До чертиков. Да отпусти ты уже! Сообщение пришло!

– Я сейчас даже уверена, что ты мне тогда специально первым попался – так тебе хотелось со мной работать!

Сильнее стиснуть я его все равно уже не могла, поэтому пришлось повиноваться и дать ему возможность прочитать: «Я не понял, а почему Егор отправил снимок с примерно того же ракурса? Ладно, потом расскажете. Готовы к следующему заданию?».

«…съесть по сырому хабанеро. Каждому».

– Это перец такой, – зачем-то решила объяснить я, хотя Рома не спрашивал.

Он не выглядел ни взволнованным, ни тем более напуганным:

– Это точно задание Николаева. Тот постоянно острое жрет и очень этим хвастается. Вот же повод для гордости. А ты как к остренькому?

Я нервно пожала плечами:

– Да не особо. А есть варианты?

– Только не говори, что у тебя аллергия или еще какая-нибудь ерундень. Мы из-за тебя не проиграем. Теперь поздно метаться, будешь участвовать как миленькая.

Из-за меня мы точно не проиграем. А если уж и проиграем, то из-за хабанеро, а не меня! Храбрясь, я поторопила:

– Что ты стоишь дубом? Нам нужно найти круглосуточный супермаркет.

Мы замерли возле прилавка. К счастью, там был огромный выбор: перцы выглядели один неаппетитнее другого. Я припомнила:

– Если не ошибаюсь, самые съедобные – белые.

– Тут нет белых.

– Не придирайся. В общем, чем белее, тем лучше. И помельче, помельче ищи.

Он продвинул в сторону заспанного кассира наши немногочисленные покупки и обратился ко мне:

– Платишь снова ты. Справедливо?

Я и не спорила – уже вытаскивала карту. Интересно, а выигрыш обычно покрывает затраты? Хотя дело, конечно, не в выигрыше… Бергманам как-то не к лицу кому-то уступать, даже если часть из нас сегодня называется Витебскими.

Мы разместились на парковой скамье подальше от случайных прохожих. Парень вскрыл пакет молока – он еще в магазине сказал, что острое запивать водой нельзя, а молоко хотя бы отчасти помогает. Было решено, что пока один ест – второй снимает, потом меняемся.

– Давай ты первый! – я так и не определилась, какой вариант лучше. – Нет! Я первая. Если насмотрюсь на твой вид, то потом себя не заставлю… Нет! Лучше ты первый – если не сможешь съесть, то и мне не придется.

– Держи камеру ровно, истеричка.

И он, без предисловий, просто откусил от перчика сразу половину.

– М-м, а ничего так. Намного лучше, чем я ожидал. Теперь постоянно буду…

Но храбрился он недолго. Уже через пару секунд открыл рот, будто пытался низвергнуть пламя, а лицо его на глазах становилось пунцовым.

– Ты хотя бы не пережевывай! – хохотала я, снимая его в роли дракона на камеру телефона. – Может, молочка? Только не вздумай выплевывать – я из-за тебя проигрывать не собираюсь!