- Ладно, ждём решения этого ловеласа. Но, Гур, куда дальше даму? Ты же понимаешь, что домой к себе ты её не заберёшь.

- Это ей решать, - говорю, и сам не верю в то, что говорю.

Каждый инстинкт во мне требует сделать то, что сделал Сага в свое время. Привести к себе и охранять лично. И в то же время в голове звучат ещё два голоса. Мой собственный, яростно рычащий, что если я когда-нибудь превращусь хоть в одного из моих друзей, пусть меня тут же пристрелят. И голос Стаси, которая говорит, что девушку нужно оставить в покое и дать прийти в себя.

- Я не могу насильно заставить её делать то, что я думаю для нее правильно. Она не ребёнок, она взрослая женщина. Я просто хочу ей помочь.

- Ага, помочь. Дай поправлю, - тянется рукой в моей голове, - нимб сиять ярче начал, - смеётся и хлопает по плечу, - прости, но не выдержишь. Поверь. Это настоящая мясорубка в душе: любить и не иметь возможности иметь её у себя целиком и полностью. Готовься, брат, к облоге.

- Да видел, - хмыкаю, - во всей красе. И прекрасно понимаю, какая это мука. Но ты забываешь одно. Ты мой сердечный друг, но твоя баба тоже мой лучший друг. И я слышал ее сторону. И без обид, друг, но я не хочу быть тобой. Ты умеешь, ты харизматичный черт и смог покорить ее своим способом. Я не буду, не смогу так. Если начну слишком громко скулить и выть, будь другом, пристрели.

- Я думал Евлампия - твоя судьба, но ты проявил себя трезвым самцом, а тут сбой, да, дружище? - хмыкнул Илюха и взял на руки Алю.

Девчонка схватила отца за нос и рассмеялась, а мой суровый Сага сейчас выглядит как домашний кот, которому чешут пузо.

- Сразу делай любимой бабе ребенка, не пожалеешь.

Смотрит на меня насмешливо и целует дочь в пухлые щёчки.

- Евлампия... Старшая разве что, - хмыкаю, вспоминая.

Да, я долго обхаживал её, и она была хороша, но не ёкнуло. Мы встречались, расставались, снова сходились, это было похоже на снежный ком, от которого, по правде, я довольно быстро устал. Больше полугода как на пороховой бочке. И я решил, что с этим надо завязывать. А потом увидел Еву. И убедился, что судьба - коварная сука.

- Дети - это прекрасно, - соглашаюсь, глядя на отца с дочерью, - твою сладкую булку заберу, будет утешать меня в моем горе, - смеюсь, схватив маленькую ножку. Аля поворачивает смеющееся личико ко мне. - Все равно на тебя похожа. Стася как будто и рядом не пробегала. Как ты это делаешь?

- Не пальцем, это точно, - ржет негромко, и дочь вторит ему в такт, - что, красотка, дядьке пора родить и себе такую красоту? Будет тебе подружка, а братьям невеста очередная.

Аля гулит и машет ручкам, а Илья немного расслабился. Разгладилась глубокая складка между бровями, а лицо приобрело довольное выражение.

- А то ж у нас Таир непристроеный, точно, - ржу, не вдумываясь особо в сказанное.

Мысли о дочке кажутся такими далекими и нереальными, что что-то внутри хочет сказать гав.

- Жену бы найти сначала, потом уже о дочке говорить. Вот жопа ты, Сага. Настроение итак ни в хуй ногой, а ты еще добавил позитива.

- Дядя Гур покупает всем морожко, - веселится Илья младший, вбегая назад в комнату, - он ругается!

Я оборачиваюсь, вижу, что все трое вернулись в комнату. Стася несет всем кофе, Таир вазочку с вкусняхами.

- Дядя Гур обязательно купит всем морожко. Дядя Гур вообще много всего покупает, - хмыкаю, думая, сколько этот хмырь запросит за Еву и как долго он собирается тянуть. Мое терпение не резиновое. Не приедь сюда, я бы уже с ружьем наперевес полетел к нему в духе Рэмбо.

- Мама сказала, крестный, что тебе нужна доза позитива, чтобы не накрыло с головой, - шепелявит Илюха и перед моим носом на ладошке мальчонки появляется огромная конфета - чернослив в шоколаде, моя любимая.