— У вас, капитан ир Дан, есть навыки ведения переговоров, — тут же был озвучен ответ на мой вопрос, но по интонации голоса главы Совета я понял, что он озвучил не все причины. — И вы являетесь лицом, более заинтересованным в успешном проведении переговоров, чем все другие кандидаты, хоть их и не много.

— Мне не предоставляли информацию о сути переговоров, — я старался быть тактичным, но всё равно фраза прозвучала как упрёк.

— Удалите персонал с мостика на десять минут, — прозвучало требование, и я отдал приказ подчинённым о перерыве в их работе на пятнадцать минут. Дал нам с главой Совета подстраховку во времени.

— Я один, — сообщил, когда все мои подчинённые покинули мостик.

— Лир Арон, — неожиданно обратился ко мне глава совета без регалий, по-простому, — я понимаю, что действия Совета кажутся вам нелогичными и даже жестокими. Но я, как и весь Совета, в ответе за всю планету, за каждого лирамца. Те учёные-земляне, которым мы помогли и которые пока ещё находятся на звездолёте под вашим командованием, дали нам подсказку, сами о том не подозревая. Они сказали, что их женщины не такие холодные как наши, они горячие чувствами, эмоциями и отношением ко всему окружающему, особенно детям и мужчинам. Но акцент они сделали на женщинах от сорока до шестидесяти земных лет. Им важна семья, но у землян гендерный перекос в сторону мужчин, поэтому многие женщины, достигшие этого возраста, почти наверняка так и останутся одинокими. Мы же предлагаем им возможность построить семьи по программе переселения к нам. У вас на борту пятнадцать землян учёных-исследователей. И мы их фактически обмениваем на столько же женщин. Но при условии, что мы этих женщин на переселение уговорим сами.

— Я так и не услышал, в чём лично моя заинтересованность, — надавил на главу Совета без зазрения совести. Время идёт, мои родные там без поддержки, а мы тут в какие-то дурацкие игры играем.

— Ах, да, забыл сказать, что все женщины, что прибудут на переговоры — врачи. И мы очень надеемся, что они, со своим свежим взглядом на нашу проблему с замерзанием, помогут её решить. Тем более, что они более сострадательны, чем мужчины, и дети для большинства из них — мечта, потому что у них нет своих.

— Хотите сказать, что моя задача сделать так, чтобы они прониклись к нам состраданием, и из жалости подписались на программу по переселению?

— Ну почему же из жалости? — хмыкнул глава Совета, являя себя привычного — прожжённого политика. — Мы планировали их заманить возможностью выйти замуж. Для каждой из землянок планируется отбор женихов. Ну и ещё — как бонус, они смогут у нас продолжить работать по своей профессии, если захотят.

— А если не захотят, — позволил я себе проявить любопытство. — Какой нам тогда от них толк?

— Такие лиры, будем надеяться, смогут отогреть тех, кто станет их избранниками, а возможно и их окружение.

— А если выйдет так, что мы с другими советниками уговорим на переселение большее число женщин, чем пятнадцать? — задал ещё один вопрос из срочных и важных.

— Это маловероятно, — глава Совета поджал губы, превращая их в тонкую линию. — В любом случае, нам позволят увезти всех женщин, согласившихся на переселение, но за тех, кто будет сверх оговорённого изначально количества, мы заплатим отдельно. Но, повторяю, это вряд ли произойдёт, так что постарайтесь убедить как можно большее число женщин, тогда у нас будет больше шансов, что они помогут так, как мы на это рассчитываем.

— Я понял. Постараюсь сделать всё возможное, — озвучил то, что наверняка от меня и ждали.