– Сейчас подойду, не уходи.

Сюр сидел в капсуле и грустно глазел по сторонам.

Дождался прихода друга.

– Рассказывай, кто приходил, зачем приходил, – распорядился Гумар.

– Помнишь ту брюнетку в темном сером платье? Хотя как ты можешь помнить…

– А вот и помню. Я все видел на экране испытательного стенда. Твой мозг и нейросеть сыпали такими образами, что не запомнить было нельзя. Так что, это брюнетка с открытым бюстом приходила?

– Она самая. Пришла и стала говорить, что я виновен в том, что она осталась без мужа. Он ее бросил, потому что я типа настучал ее мужу про ее измену с метисом. И еще хотела, чтобы я ее взял. Лезла ко мне в капсулу. Я не пускал. А затем явился ее папаша бригадный генерал и угрожал игольникам, грозил убить. Да мадам в сером платье его остановила. А потом они ушли сквозь стену, вот…

– Ага, понимаю… Ты в этой капсуле лежал, да? Когда изучал базу?

– В ней. Ты думаешь, дело в капсуле?

– Думаю, в ней. Никто не знает, что оставляет после себя нейросеть погибшего человека. Сейчас посмотрим, что тут у нас… – Гумар стал просматривать логи событий и одновременно продолжать расспросы.

– А что такое «настучал»? Сленг с Земли? Типа все рассказал?

– Да, типа того.

– Понятно, интересное слово… С таким смыслом странным… Постучать можно по стене, по спине, по полу… У вас там у всех мозги вывернуты, потому-то вы и вымираете, и открытия совершаете опасные для жизни. Ты тому хороший пример… Так. А почему брюнетку не пустил в капсулу? Она тебе не понравилась?

– Не понравилась.

– Почему? Очень привлекательная особа.

– Она с черным спала. Может, у нее СПИД.

– Он не черный. Он полукровка. И что такое СПИД?

– Болезнь такая. С Африки пошла.

– Не слышал. На Земле?

– Да.

– Тогда не бойся, ваших болезней у нас нет.

Гумар разговаривал и что-то щелкал на пульте капсулы. На Сюра он не смотрел.

И вообще это не по-настоящему. А вот ощущения получишь самые что ни на есть настоящие…

– Больно надо. У меня Алла и Маша.

– Извращенец.

– Сам такой…

– Я понял, в чем проблема, – довольно произнес Гумар. – Искин капсулы принял информацию с нейросети как обычную реальность. И это довольно странно. Видимо, эти воспоминания очень походили на реальность. В искине оформились и стали жить… если можно так сказать, отрезки памяти погибшего военного пилота. Как его? Оверграйта? Так вот они настолько красочны и живы, что искин капсулы каким-то образом на основе их личностных отличий и индивидуальных меток формирует им поведенческие алгоритмы. Он посчитал эти образы с нейросети твоей личной важной информацией и сохранил их в своей памяти… Поверишь? Я не знаю, почему он это сделал. Сталкиваюсь с таким первый раз в жизни. Ты дал образам в памяти новую жизнь. Это надо изучать и изучать. Капсулу надо срочно перевести в лабораторию.

Сюр поежился.

– А это не опасно, Гумар? Генерал весьма решительная сволочь. Вдруг он оживет, выйдет из капсулы и расстреляет нас?

– Не оживет и не выйдет, не мечтай. Но пообщаться с ним тебе придется. Правда, под моим наблюдением. Заодно расспросишь его про район, где мы грабим награбленное. Хи-хи…

– Ты чего такой веселый?

– А как же! Такой исключительный случай ученому выпадает раз в жизни.

– Раз в жизни, – проворчал Сюр. – Мне что, опять надо будет лезть в капсулу и с ним общаться?

– Вот именно, но позже. Сейчас полезай в другую капсулу, а я эту красавицу перетащу к себе.

Когда дело касалось науки, Гумар преображался. Он мог своим неуемным энтузиазмом, кипучей энергией и уверенностью в своей правоте заразить любого. Такая сила и целеустремленность от него шла, что его, как ребенок старшего, слушался даже Сюр. Вот и сейчас он подчинился, залез в другую капсулу. На прощание предупредил: