- Роза, думаю, с этической точки зрения правильнее будет, если ты пообщаешься с моим коллегой, – сухо отрезал дядя Сережа, и я поняла, что спорить бесполезно, да и сил не было.

Дальше все происходило как в тумане. Мы приехали в отдел, и, благополучно миновав рамку металлоискателя, остановились у окна дежурного – отчим назвал мои данные, и нас сразу пропустили, даже не пришлось доставать паспорт.

Затем мы поднялись по лестнице на второй этаж: какое-то время мне пришлось в одиночестве ждать за дверью.

- Роза, заходи, – наконец, велел мне отчим, провожая в небольшой кабинет, где за столом, напротив зарешеченного окна, сидел худощавый мужчина на вид лет за пятьдесят.

- Доброе утро, Розалия. Меня зовут Виктор Анатольевич Борзунов, я старший следователь, – серьезно поздоровался со мной мужчина. – Твой родственник ввел меня в курс дела, – он как-то уныло вздохнул. – Сразу скажу, мы с тобой просто побеседуем. Не для протокола. Вообще подобное против правил, но я давно знаком с Якушевским, и могу войти в его положение… – тусклые глаза мужчины прищурились.

- Мне нужно увидеть Максима, – равнодушно отозвалась я.

- Он на допросе, – отрубил следак. – Все подозреваемые участники организованной преступной группировки задержаны. Им предъявлены обвинения.

Предъявлены обвинения.

Я дрожащими пальцами стиснула лямки на сумке.

- Максим ни в чем не виноват, – ровно произнесла я, леденея под его волчьим взглядом.

- Барышня, у меня нет времени с тобой спорить, – он взял со стола папку, открепляя от нее несколько листов, и протягивая их мне. – Максим Леднев в группировке несколько месяцев, так сказать, молодая кровь.

Я сжала бумагу одеревеневшими пальцами, просматривая какие-то не особо четкие снимки, и пытаясь вникнуть в суть происходящего на них.

На большинстве фотографий Максим был запечатлен вместе с Тузовским. В горле пересохло. Теперь не оставалось сомнений, что он меня обманул.

- Чем они занимались? – я с трудом сглотнула, глядя в его насмешливые глаза.

- Обязанности курьеров, – Борзунов задумчиво уставился в окно.

- К-курьеров? – я откинулась на спинку жесткого кресла, мечтая, чтобы все это оказалось дурным сном. – Что они доставляли? – одновременно отчаянно желая знать и боясь ответа.

- А это предстоит установить следствию, – недобро ухмыльнулся он, очевидно, без труда отгадав, о чем я думаю.

Опустив голову, я продолжила бездумно перелистывать снимки, вдруг «споткнувшись» на одной фотографии. Сперва, я сама не поняла, что меня в ней привлекло…

Там были запечатлены разные предметы: кошелек, портмоне, упаковка влажных салфеток, какая-то брошюрка и пачка денег, перевязанных девчачьей резинкой с ягодками.

Моей резинкой.

У меня мурашки побежали по спине.

Воздух начал катастрофически заканчиваться в легких. Мозги ссыхаться. Осознание происходящего не укладывалось в голове, накрывая беззвучной истерикой.

Он не мог.

Не мог взять деньги, которые мы всей школой собирали на благотворительность.

Не мог, и все…

Я не сомневалась, что Леднев мне все объяснит.

- Тебе есть о чем мне рассказать? – вкрадчиво поинтересовался у меня старший следователь Борзунов.

- Нет, – неожиданно твердо и спокойно ответила я, продолжая монотонно переворачивать листы, пока не дошла до последнего снимка, с силой прикусывая губу, и внезапно понимая, что боли не чувствую…

3. Пролог 2

Я прожигала фотографию взглядом, пытаясь найти происходящему на ней разумное объяснение, но ничего не выходило, а мозги, тем временем, плавились, словно маргарин.

Максим целовался в машине с какой-то девушкой.