– Чего сидишь? – всё ещё злюсь я, хотя на болезных вроде не обижаются. – Снимай защиту.

От его следующих действий у меня глаза лезут на лоб. Где-то я уже это видела.

– Ты чего? Дельтиго? Тебе совсем поплохело? – я смотрю на то, как он расстёгивает форменный сюртук.

– Да она в рубаху встроена, – бубнит Рамис, из-под ткани снимаемой им сорочки.

Делаю глубокий вдох.

Собираюсь сказать Дельтиго, что стоило меня об этом предупредить, но в этот момент дверь лаборатории распахивается:

– Магдатчики говорят, Гвидиче здесь, – слышу я скрипучий голос коменданта за своей спиной.

Вот проклятье!

– Адептка Гвидиче! – рычит лорд-ректор. – Что здесь творится?

– Ой, дядя, не кричи! – морщится наконец выпутавшийся из рубашки Рамис. – Голова болит и так.

– Вы совсем страх потеряли?

13. Глава 13

– Ну, раз все нашлись, я, пожалуй, пойду, – пятится назад комендант.

Я его понимаю. Новое начальство. Нервное. Вспыльчивое. Орёт. Я бы тоже смылась поскорее. С завистью смотрю вслед дезертирующему коменданту. Опытный дядька. От руководства лучше держаться подальше.

– Чем это вы тут занимаетесь? – складывает руки на груди Кристиан.

– Разве не заметно? – округляет глаза Рамис и потрясает рубашкой.

Так бы и дала затрещину этому паяцу.

Да только рука у меня тяжёлая, на брате тренированная. Боюсь, моя надежда на постижение теории Ковальского последние мозги растеряет. И останусь я с носом.

– В этой несомненно романтической обстановке, – я демонстративно обвожу глазами лабораторию с её мертвенно-белым освещением, стенами, крашенными в невнятный серый цвет, склянками с заспиртованными частями животных и металлическим столом для резекций, на котором восседает Рамис, – я собиралась надругаться над вашим племянником.

– Язвите, адептка? Наглеете? – лорд смотрит мне в глаза, но я отвечаю ему совершенно невинным взглядом. Ну, а какого ответа он ждёт?

– Дядя, я не понимаю, за что ты нас распекаешь? – в наш поединок взглядов встревает Дельтиго.

– Видимо, за то, что надругаться собираются над наследником рода Дельтиго, а он не оказывает должного сопротивления, – фыркает Кристиан.

– Ты, что, уже настолько стар, что в подобной ситуации стал бы отбиваться? Или позвал бы на помощь? – продолжает паясничать Рамис. – Сила подводит?

– Чтобы освежить твою память в отношении моей силы, пожалуй, на следующей тренировке я встану с тобой в спарринг.

Лицо Дельтиго забавно вытягивается.

Хотя я слышала, что Рамис хорош в боёвке, однако, если его опять накроет приступ, даже слабый партнёр сможет нанести ему серьезные увечья, просто не сдержав удар, на который Дельтиго в обмороке ответить не сможет.

Кристиан говорил, что в зоне риска сейчас я одна, но как быть с симптомами Рамиса? Конечно, обычное переутомление исключать нельзя, но что-то мне подсказывает, что подобное мало вероятно. Надо бы всё-таки снять магслепок с этого обалдуя и сравнить его с тем, что я получила с Кристиана.

Хотелось бы знать, он вообще в курсе, что происходит с его племянником?

Почти уверена, что нет.

Мужчины.

И они считаются оплотом Империи…

И дрогнут только перед зубным лекарем.

Чувствую, как во мне растёт раздражение. И что? Мне даже сейчас молчать? Когда дело касается кровного родственника ректора?

Сам Дельтиго с ним откровенничать по поводу своих приступов не станет, а без этого Кристиан ему ничего не расскажет.

– Лорд Натори, – вздыхаю я. – Даже если отбросить тот факт, что мы с Рамисом совершеннолетние, нам все равно нечего вменить.

Кристиан переводит свой взгляд на меня. Он тщательно рассматривает мою форму, которая, в отличие от одежды Дельтиго, находится в безупречном порядке, и взор его немного смягчается.