– Осторожная Джемма, – иронично улыбается ректор. – Ещё так молода, а в душе уже старушка.

Да что он заладил?

– Я считаю осторожность достойным качеством, – отрезаю я.

– Что ж, я рад, что хотя бы в первой части нашего плана ты мне доверилась.

Доверилась? Я? С чего он взял?

– А по поводу той его части, что касается Осеннего бала? – требует лорд ответа, которого у меня нет. Точнее, он есть, но лорду явно не понравится.

– Я не думаю, что объявлять о нашей помолвке на балу – здравая идея. Откровенно говоря, она мне совсем не нравится, лорд Натори.

– И чем же? – приподнимает бровь лорд-ректор. – Чем я не хорош в качестве жениха?

– Тем, что жених фальшивый, – бурчу я, неосознанно кутаясь в уютный камзол. Из окна начинает поддувать, и в тоненькой сорочке не очень приятно сидеть на сквозняке, но лорд, похоже, не испытывает неудобств.

Ректор подаётся вперёд, глаза его блестят. Голос его становится мягким и вкрадчивым:

– Хочешь связать свою жизнь со мной всерьёз? – спрашивает лорд Натори, и мне чудится в его словах двойное дно.

– Никогда об этом не мечтала, – честно признаюсь я.

– Тогда не вижу никаких проблем, – теряя интерес, он вновь откидывается на спинку стула.

– Кроме того, что я не понимаю, для чего это нужно? – позволяя себе подпустить в голос ехидства, уточняю я. Поздно строить из себя скромную адептку. Как-то не складывается у нас общение в официальном тоне. Да ещё и сам ректор всё время мне тыкает.

– Главное, что я понимаю, – осчастливливает меня своей жизненной позицией лорд.

– Не аргумент, – отмахиваюсь я и продолжаю сверлить его взглядом.

– Какая ты упрямая, – ректор смотрит на меня недовольно. – Хорошо, пока отложим этот вопрос, но я оставляю за собой право действовать по обстоятельствам и на своё усмотрение.

Э нет!

Это мне совсем не нравится!

Знаю я нас, высокородных! Если я не обговорю все условия на берегу, меня могут ждать сюрпризы, и, скорее всего, неприятные.

– Лорд Натори, – вкрадчиво начинаю я, – ну хотя бы в общих чертах: зачем нам официальное объявление помолвки? И что я потом буду делать, когда всё закончится, надеюсь, к нашему благополучию. Я не хочу клеймо брошенной невесты.

– Почему сразу брошенной? – удивляется лорд.

– Точно! Я ведь могу бросить вас сама! – озаряет меня светлая мысль.

Лорд закашливается.

Пока он восстанавливает дыхание, я продолжаю планировать:

– Надо будет попросить Дельтиго мне подыграть. Стать сердцеедом-разлучником, утащившим невесту из-под венца, – это вполне в его духе.

– Не надо портить мальчику жизнь, – мрачно предупреждает ректор.

Он это про что? Про то, что я Гвидиче? Так сам же сказал, что мы уже не в опале. Или он имел в виду, что-то другое?

Хочу уточнить, но обращаю внимание на то, как лорд снова неестественно выпрямляет спину, хотя с его выправкой, кажется, что прямее быть некуда. Ему явно хуже, и я начинаю злиться. Что с этими мужчинами не так? Тянут до последнего, вместо того, чтобы обратиться к целителю и решить вопрос за полчаса.

Очень живо вспоминаю своего брата с больным зубом. Целую неделю бледный и перекошенный Дерил стоически превозмогал боль, делая вид, что всё просто отлично, пока щеку не раздуло огромным флюсом, и у меня не кончилось терпение.

Лорд явно из той же породы: само пройдёт, если не обращать внимания. Держится молодцом, но всё равно заметно, что ощущения у него несладкие.

Я пытаюсь его просканировать магически, но тут же получаю магический щелчок по носу.

– Только невесте можно делать со мной такое, – лорд Натори театрально закатывает глаза. – Магическое сканирование – это очень интимно.