А может, и нет…

Немного оттаяв, Яна хмыкнула. Если эти парни на самом деле ее сыновья, то они с Кащеем отлично потрудились, раз сделали таких красавцев. Следом пришла еще одна забавная мысль, навеянная легендарным фильмом про Ивана Васильевича, каждый Новый год меняющего профессию. Хотелось выстроить парнишек в ряд и, идя от одного к другому, знакомиться: «Очень приятно, мама! Очень приятно, мама! Очень приятно…».

Она еще думала, как бы не дать им об этом догадаться, но не успела.

– Ты ведь нас не помнишь, верно? – отстранившись, спросил у нее черный. Ночь? Наверное.

Яна отчего-то почувствовала себя виноватой.

– Не помню, простите.

На миг в глазах стоящего рядом белого всадника мелькнула тоска, но пропала слишком быстро, а Яна решила сделать вид, что не заметила. Но от этого стало совсем нехорошо, будто она кого-то предала, пусть и неосознанно.

Поначалу показалось, что вокруг стало холоднее и темнее, но вмешался третий, который красный.

– Так, мужики, расслабились и перестали кукситься! – И наградил обоих братьев подзатыльниками. Такими, что невольно любой бы позавидовал, столько привязанности было в этом жесте. – Нечего на мать наседать, вспомнит она нас, никуда не денется. – И тут же подмигнул Яне: – Лучше давайте знакомиться заново. Меня вот Яромир зовут, того, кто черный, – Галактион, а белобрысый – Альбин.

Грустить расхотелось, глядя на обретший плоть огненный факел, полный эмоций.

Она улыбнулась, осторожно, но искренне.

– Яна Бурева, приятно познакомиться.

– А уж нам-то как! – ухмыльнулся Яр. – Смотри-ка, имя-то свое ты сохранила.

– Имя?

– Баба Яга, Буря. Не улавливаешь?

– Кажется…

Девушку дернули за прядь пепельных волос.

– Эй! – возмутилась она. – Ты как с матерью обращаешься?

– Ты ведь не помнишь, что наша мать, – веселился огненный паршивец, – вот когда вспомнишь…

– Уши надеру!

– Догони сначала, мамочка!

На душе стало неожиданно хорошо, впервые за долгое время ушла тяжесть, пружина из-за мнимой смерти подруги и навалившихся сверхъестественных проблем распрямилась. Глядя на Яра и его братьев, решивших оттаскать того за уши вместо нее, а заодно и в уплату за подзатыльник, захотелось искренне рассмеяться. Может, до родственных чувств было невероятно далеко, зато первый шаг на пути к дружбе был сделан.

Великовозрастных драчунов пришлось разнимать Яне, от этого знакомство прошло даже легче, чем предполагалось.

– Вы правда… эти? Солнце, ночь и день? – полюбопытствовала она, наблюдая, как троица готовилась к отъезду.

– Ты сказки о нас прочитала? – спросил Галактион.

– Все, что смогла найти, но вы нечастыми гостями были в них.

– Яснобыльщина утратила многие знания о нас, о Небывальщине. Да, мы эти самые.

Яна опешила:

– Как же вы… умещаетесь? Ничего не давит?

Тройняшки с одинаковыми выражениями лиц посмотрели на девушку, а потом одновременно захохотали.

– Не давит, мамуля, у нас портной высшего класса, – подмигнул Яромир.

– Человеческий облик удобен и куда более интересен, – пояснил Альбин, – нам несложно находиться в нем. Главное – продолжать выполнять свои обязанности и не нарушать равновесия миров, остальное не проблема.

– Мне сложно подобное даже представить.

– Ты слишком долго прожила среди людей, сама стала человеком – оно неудивительно. Когда вернется твоя божественная суть, подобные вопросы отпадут сами собой.

Яна притворилась, что не обратила внимания на эту фразу. Никаких очередных возвращений она не желала.

– Только сейчас подумала, что совершенно не поинтересовалась: а те ли вы сопровождающие, о которых говорил Баюн, или нет? Странно, подобное доверие мне несвойственно.