– Повстречалась с ней у подъезда, если бы не удача и мои ноги, была бы нанизанной на ее когти, как шашлык.

Яна рассказала коту о произошедшем, утаивать ничего не стала, не видела в этом смысла.

Баюн молчал достаточно долгое время, чтобы она почувствовала приближение дремы и решила, что пеканбон она оставит уже на завтра. Хотелось хоть немного поспать и не думать о всяких чудесах.

– Вот что, Яна-вр-редина, если еще раз увидишь птичку, постарайся, чтобы рядом с тобой кто-то был. Смертные жар-птицу не увидят, зато она тебя не тронет в присутствии человека. В Яснобыльщине есть свои законы, один из которых – не привлекать внимания смертных, таиться от них.

Серьезный тон и произнесенное имя, которым кошак принципиально не называл Буреву все это время, заставили неприятно забиться сердце. Усатый квартирант вновь напоминал ей, что в обычную жизнь ворвалась сказка, судя по недавнему событию, с элементами хоррора.

– Я думала, что жар-птицы – безобидные пернатые. В сказках выступают как красивые декорации, их больше похищают или перья из хвостов вырывают, они только изредка кого-нибудь в темечко клюнут, и все. – Яна вспомнила некоторые сказки, прочитанные ею после появления Баюна в мире людей. Хотелось все-таки знать, с чем столкнули ее жизненные обстоятельства.

– То сказки, а на самом деле Небывальщина и ее обитатели далеки от придуманных образов. – Баюн сел, обвив себя пушистым хвостом и топорща черные усы. – Жар-птиц в Небывальщине несколько родов, они не только поют и сияют, но и обладают темной магией, способной влиять на разум. Некоторые из этих птичек служат твоим врагам. Оттого, что ты все эти сотни лет пропадала неизвестно где, врагами они быть не перестали. Я не шучу, бестолочь, не лезь на рожон и вообще будь осторожна. Как я и подозревал, вокруг тебя начала твориться магия, и это только начало.

– Хорошо бы ты ошибался, – проговорила Яна, вставая и собираясь идти спать. Следовало бы расспросить его подробнее, но она сильно устала и решила отложить разговоры на завтра.

– Не надейся, – послышалось ей вслед, – все еще впереди.

Впереди или нет, но Бурева не собиралась паниковать раньше времени. Поэтому посвятила себя умыванию, убрала вещи по полкам, а купленный пеканбон в холодильник. И с практически кошачьим мурчанием улеглась в кровать, укрывшись одеялом. Приятных снов!

Но поспать Яне так и не довелось. Прошло около двух часов, как зазвонил сотовый, который она обычно отключала на ночь, а тут забыла. Противные трели резко вырвали ее из оков сна в четвертом часу утра и были хуже колокольного звона над ухом. Проклиная все на свете, она доползла до трубки, готовая послать далеко и надолго любого, кто посмел разбудить ее. Любого. Кроме матери лучшей подруги.

– Яночка, прости, что разбудила! – прощебетала та в трубку. – Доброе утро!

– Доброе, тетя Зоя, – хрипло процедила Яна, откинувшись на подушку и включив ночник, – вы что-то хотели?

Зоя Витальевна Коржикова была женщиной, в общем-то, неплохой, к тому же совершенно не была против дружбы Светланы, благополучного ребенка, с приблудной сироткой. В свое время слишком многие тыкали этим фактом в лицо Буревой, а мать подруги приняла сразу, не задумываясь. Она никогда не попрекала Яну воспитанием, прошлым, когда той было нечего есть – кормила, а еще позволила жить у них, пока та не получила квартиру, а с общежитием возникли проблемы. За подобное отношение девушка была чрезвычайно благодарна этой легкомысленной особе – трудоголичке по жизни и наивной жертве мошенников, и готова была защищать ее до последней капли крови если бы пришлось. Уважать Зою Витальевну она не уважала, не за что, но вот любила глубоко и сильно.