Мужчины обсуждают бизнес, законы и налоги. Наиль активно участвует. Он будто бы попал в благоприятную среду среди богачей и мажоров. Кажется, что та наша прежняя жизнь осталась для него далеко в прошлом. То, что есть сейчас – самый пик, ему куда интереснее.

Журавлёв подливает виски, подаётся ближе и общается с моим мужем. Меня не трогает, но изредка бросает осторожные взгляды. Ненадолго застывает, пытаясь что-то прочитать в моих глазах. Затем снова возвращается к собеседникам, как ни в чём не бывало.

Было бы чудесно, если бы он и дальше не трогал меня, а я — его.

В самый разгар вечера Наилю звонят по видеосвязи. Звонок важный — из Канады. Команда моего мужа ведёт один из иностранных проектов, поэтому ответить желательно срочно.

— Выйдешь со мной? — предлагает Наиль.

Я отрицательно мотаю головой. Отшучиваюсь, что не такая трусиха, как ему может показаться. Принимаю решение остаться. Это нечто вроде вызова самой себе.

Саркиев коротко целует меня в губы, поднимается с дивана и, сжимая телефон, направляется в более тихое место.

Кажется, что с его уходом кожа становится сверхчувствительной, будто сплошной оголённый нерв. От волнения пью глоток за глотком. Это уже третий бокал мега-дорогого шампанского.

Мелкие пузырьки приятно щекочут язык и горло. А ещё я благодарна своей соседке, которая не даёт мне заскучать.

— Лиль, давай сюда, — предлагает Мира, зазывая рыжеволосую бестию. — Будет веселее.

Мужчины совершают рокировку. И вот уже рядом с нами садится некая Лиля. Она, как и Мира, выглядит замечательно. Ухоженное лицо, ни единой морщинки. Острые скулы, пухлые губы.

Девушка с радостью включается в разговор. Задаёт вопросы, удивляется тому, что я являюсь матерью девятилетней дочери. Приходится тянуть за ниточки и рассказывать о большем. Почти что о сокровенном.

— Полина, откуда ты вообще? — интересуется Лиля.

— Я родом из небольшого посёлка — вряд ли вы о таком знаете. Он называется Демеевка и славится центром мастеров керамики.

Мира пытается нахмуриться. Забавно, что при этом на её лице не дёргается ни единый мускул. Брови на месте, лоб — идеально-гладкий. Хочется уточнить, что нужно для этого сделать.

— Нет, к сожалению, не знаю, — расстроенно произносит.

Я планирую перевести тему, но тут в уши врезается голос, который я предпочла бы не слышать:

— Откуда вы, говорите, родом, Полина?

Поворачиваюсь, встречаюсь взглядами с Журавлёвым. Пульс громко отстукивает в висках. Нормально же сидели.

— Демеевка, Александр, — как можно вежливее отвечаю.

Глазами транслирую другое.

Оставь меня в покое. Пожалуйста.

За столом, как назло, воцаряется молчание. Я хочу вернуться к разговору с девушками, пытаясь экстренно придумать новую зацепку. И будто бы предчувствуя, что дальше будет хуже.

— Кажется, я бывал там недавно… — лениво и как бы между прочим продолжает Журавлёв.

Слегка киваю. Наверное, через раз дышу.

— Не уверен на сто процентов, но в похожих ебенях — точно, — заканчивает он фразу.

Челюсти сводит от неестественной улыбки. Лицо мгновенно опаляет жаром. Кто-то из мужчин задорно смеется. Кто-то из девушек укоряет Александра, но не так, чтобы очень. Ему здесь, похоже, всё дозволено и спускается с рук.

Я со звоном ставлю бокал на стол.

К чёрту. Пошёл он к чёрту.

Своего происхождения я не стыжусь. И надеюсь, что никогда не буду.

— Надо выйти перекурить, — как ни в чём не бывало произносит Журавлёв. — Полина, не желаете?

Меня потряхивает после недавнего диалога, поэтому я резко встаю с дивана под удивлённый взгляд карих глаз. Не для того, чтобы покурить, а чтобы дать отпор пижону.