Почти все прежние и современные гипотезы о происхождении каго недостаточно убедительны, говорили, что это римские легионеры, заболевшие проказой и посланные лечиться водами в Галлию; крестоносцы, которые вернулись во Францию больными этой же болезнью; сарацины, которые сотрудничали с Карлом Великим и бежали во Францию после его поражения в Ронсевальском ущелье. Наконец стало ясно: заключается настоящая «тайна каго» в том, что эти люди ничем не отличались от окружающего населения. Они говорили на диалекте того края, где жили, их фамилии встречались у других жителей. У них не текла кровь из пупка в Страстную пятницу, во что верили многие бретонцы. Единственной подлинной разницей между ними и другими было то, что в результате восьмисот лет преследования они стали более умелыми и изобретательными, чем те, кто жил рядом с ними, и охотнее эмигрировали в Америку. Их боялись потому, что преследуемые каго могли попытаться отомстить. Сочинители песен и поговорок о каго даже не дают себе труда найти оправдание для подобного предрассудка:

Самая многообещающая гипотеза («компостельская») о происхождении этого племени еще проходит проверку, и, возможно, она окажется правильным объяснением. Многие общины каго жили вдоль главной дороги паломников, идущих в Компостелу. Их поселения чаще встречаются там, где на юго-западе несколько дорог сливаются в одну. Красный знак в форме перепончатой лапы, который этих людей иногда заставляли носить, когда-то мог быть эмблемой гильдии плотников; эта гильдия стала могущественной в Средние века, во время строительного бума на дороге в Компостелу. Члены некоторых гильдий были верны своему братству, как родному племени. Свидетельства такой крепкой верности встречаются до конца XIX века, а необычно большая область расселения каго, в которую входят совершенно разные в культурном и географическом отношении регионы, заставляет вспомнить о транснациональных братствах странствующих подмастерьев. Полукочевое сообщество чужаков, известных своим таинственным мастерством, которые нанимали для работ местных лесных жителей, разумеется, казалось остальному населению угрозой. Что-то похожее до сих пор можно почувствовать в провинции Русильон, на малолюдных участках пути в Компостелу, в деревнях, где не интересуются окружающим миром и где знаки, запрещающие «дикий» отдых, стоят рядом со знаками, отмечающими «Путь святого Иакова». Местные жители, увидев из своих окон паломников или других чужаков, гонят их дальше, спуская с цепи собак.

Трудность проверки любой теории относительно происхождения каго состоит в том, что граница расселения каго отражает главным образом не пути передвижения этого народа, а распространение предрассудков о нем. На юго-западе зона расселения каго точно совпадает с историческими границами Гаскони, это позволяет предположить, что терпимость или нетерпимость властей к предрассудку определяла пути их расселения сильнее, чем передвижения какой-либо группы людей.

Точно известно лишь то, что каго считались отдельной группой населения и что их вынуждали жить в мрачных деревушках и пригородах. Почти все, что известно о них, касается их преследования. Сохранилось очень мало сведений об их жизни и занятиях, хотя они, кажется, очень сильно ощущали свою принадлежность к своему сообществу. В Тулузе в 1600 году