Он не выпустил.

– Уверена?

Рука ловко метнулась с задницы вперёд, к промежности. Я судорожно вцепилась в неё:

– Денис, не надо… пожалуйста!

Он развернул меня к себе и впился поцелуем. Я вроде затрепыхалась… Но не выдержала, застонала, принимая его язык, охреневая от табачной терпкости губ и пьянящей сладости коньячного дыхания. Сумасшествие какое-то! Такое невинное, но такое порочное удовольствие…

Подалась навстречу, обнимая крепкую шею, растворяясь в его наглости, в сквозящем в каждом движении опыте и демонстративном желании поиметь меня прямо здесь и сейчас… Его рука снова требовательно скользнула вниз, но уже не церемонясь – сразу в трусы. А там было уже так мокро, что даже стыдно, если честно… Чуть не упустила момент, когда он попытался нырнуть в меня пальцем. Снова вцепилась в его запястье:

– Не надо, Денис… Не надо, ну я прошу!!!

Вырвалась из объятий, суетливо одёрнула юбку. Он не стал удерживать, только поправил через карман джинсов внушительно выпирающий член и усмехнулся:

– Вот, значит, как…– Достал сигареты, закурил. – Любишь, значит, сначала поломаться? Ладно, давай. Выбирай, сауна или номер с джакузи? – Тон был ироничный, обидный.

– Нет! Просто… – а вообще, с какого хрена я должна что-то ему объяснять? Да пошёл бы он!.. Но он смотрел и усмехался, и меня это злило. – Просто я девственница!

Он чуть сигарету из губ не выронил.

– Чего-о-о? Кто?

Злость неожиданно сменилась стыдом. Да блин, Кобыркова… Что с тобой происходит?! Виновато опустила голову:

– Правда…

Сначала он молча смотрел на меня… и вдруг так же беззвучно рассмеялся.

– Ты только никому так больше не говори, ага? Засмеют!

– Да правда!

Он, смешно щуря глаз, пару раз затянулся. Помолчал. Сплюнул.

– То есть тебе двадцать два, ты идёшь в ночной клуб с незнакомым мужиком в два раза старше тебя, и при этом девственница. Я правильно понял?

– Я соврала. На самом деле мне восемнадцать. Ну… исполнилось месяц назад. Почти месяц…

– Ништяк! Блядь… Спасибо, не шестнадцать! – сквозь зубы буркнул он и надолго замолчал, куря и бесцеремонно меня разглядывая. Наконец повёл подбородком, выпуская струю дыма: – Ну хорошо, допустим, девственница. А на что ты тогда рассчитывала-то? Ну ладно я – я насиловать тебя не собираюсь, но если бы на кого другого нарвалась? Мозги у тебя есть? Девственница. Ну насмешила, честное слово! Могла просто сказать, что не хочешь. – Затоптал окурок, усмехнулся. – Ладно, не хочешь, не надо, – призывно открыл руки. – Иди сюда, не бойся. Ну говорю же, мне силком не надо! Не бойся, иди…

Я послушно шагнула вперёд, и он обнял меня, подержал, успокаивая, у груди. А потом настойчиво надавил на плечи, опуская на колени…

Кончил быстро – то ли это я такая молодец, то ли так и должно быть, то ли решил, что без толку тратить на меня больше времени? Я не знала. Потом постоял немного, перебирая мои волосы, и, наконец, потянул вверх, разрешая подняться. Застегнул ширинку.

– Курить будешь?

– Угу.

Глянул на меня, усмехнулся.

– Да сплюнь, что я, не понимаю, что ли… Незнакомый мужик всё-таки.

***

Пока ловили машину, вынул из пачки пятидесятитысячную купюру, протянул мне:

– Заплатишь водителю, а на сдачу купишь колготки. – Глянул без тени улыбки. – Только нормальные, тёплые! Ясно? А то сейчас мозгов нет, а потом рожать не сможешь.

Я, разрываясь между смущением и радостью, взяла деньги.

– Телефон есть дома?

– Нет.

– А как тебя найти? Можем на природу съездить. У тебя есть джинсы, там, кроссы?

Я мотнула головой. Он молча протянул ещё четыре купюры, и мне показалось – взорвусь от счастья. Вот Ленка, блин, и правда, дельный совет подкинула!