– Ничего не имею против Эвереста, но меня сейчас реально знобит. – Алекса разлила кипяток по чашкам. – Какие у нас планы на сегодня?

– Завтрак, потом едем в Капилавасту, примерно двадцать километров отсюда на северо-запад.

– Что особенного нас ждет из непальской кухни на завтрак? – оживилась моя проголодавшаяся вторая половина.

– Тибетский хлеб с медом. Легкие воздушные лепешки из ароматного теста. Берешь еще горячий хлеб, отрываешь кусочек и окунаешь в прозрачный горный мед.

– Если что, я уже готова. – Алекса быстро допила свой кофе и приступила к привычному ритуалу – в любой стране мира перед каждым выходом из гостиничного номера следовало проверить, надежно ли укрыты все ценные вещи и документы, все ли замочки на багаже висят на своих местах. Подобная процедура после многократных повторений постепенно становится весьма полезной привычкой. Главное правило путешественника – никогда не забывать о безопасности.

Я медленно смаковал свой кофе, задумчиво наблюдая за действиями своей жены. Отработанными движениями она быстро перемещала вещи с места на место, лихо щелкая и клацкая при этом замочками и молниями сумок и рюкзаков.

Я вспомнил давнее предсказание Ангелов:

«Ты встретишь девушку, которая будет полностью соответствовать тебе по характеру, у вас будут общие интересы, вы поженитесь и будете счастливы в браке».

Все предсказания Ангелов-Хранителей рано или поздно сбываются с дословной точностью.

Мы вышли из номера и спустились на Мэйн-роад – главную улицу селения Лумбини, сплошь застроенную отелями, магазинами, лавками и ресторанчиками.

Выбрав подходящее заведение, мы сели за пластиковый стол, стоящий прямо у обочины дороги. И оказались в самой гуще жизни непальской деревушки – мимо нашего столика неторопливо проходили то стайка местных школьниц в клетчатых юбках, то уставшие туристы с огромными монстроподобными рюкзаками за спиной, то полуголые садху – индийские отшельники с раскрашенными лбами, то женщины-непалки – стройные, симпатичные, с различными, иногда превышающими все разумные размеры, грузами на головах.

Иногда видишь – идет такая тростиночка с ровно выпрямленной спиной, а на макушке у нее примостилось содержимое целой телеги. Причем, несмотря на всю шаткость конструкции, упакованный куль багажа сверху никак не падает и не разваливается на куски, и спина у девушки при этом, несмотря на кажущуюся хрупкость, даже не дрогнет.

Проследив взглядом за очередной непалочкой, я, не выдержав, произнес:

– Такое ощущение, что у местных девушек титановые позвоночники.

– Да, и чувство равновесия неслабое, – отозвалась Алекса, – чувствуются годы тренировок.

– Вот некоторые жалуются – дескать, родиться в России женщиной – это наказание. Им бы для расширения кругозора показать, что такое – родиться женщиной в Непале или Индии.

– Или в Египте, – подхватила Алекса, – тот же самый тюк на голове, но при этом ты еще одета в паранджу.

– Родиться в России – эту честь еще, оказывается, заслужить надо, – закончил я, – все познается в сравнении.

Нам принесли горячий тибетский чай – густой, вкусно пахнущий напиток с молоком, маслом, солью и специями. Следом на столе оказались тибетский хлеб, мед, яичница «sunny said up» – «солнечная сторона сверху».

– Как тебе тут? – Я улыбнулся, наблюдая, с каким упоением Алекса макает золотистые кусочки лепешки в мед и отправляет их себе в рот, стараясь при этом не пролить янтарные капли на стол.

– Мне нравится тибетская кухня. Я определенно стану ее поклонницей, – ответила она, облизывая губы от сладкого.