– Как зовут, козявка?
– Асмодей, господин!
– Асмодей? – не поверил калика. – Слышал о тебе, но думал, что ты побольше… Что ж, ты умеешь побольше других олухов.
Демон пропищал тонким быстрым голоском:
– Да, я умею многое! Но ограничения есть: бессмертия не даю, теорему Ферма не решаю, на небеса не вхож…
– Погоди, – прервал Томас. – Какая теорема? Я что тебе, иудей? Или какой-то еще засушенный книжник? Я король, и мне изволится…
Демон перевел взгляд крохотных, как бусинки, глаз с калики на Томаса.
– Король?.. Да еще свеженький? Понятно. Золото, замки, войско. Дам войско, дабы побить соседа…
– Мне не то надо, – прорычал Томас.
– Не то? – удивился демон. – Ага, тогда бессмертие? Всякий, дорвавшись до власти, хочет, чтобы никогда не кончалась. Бессмертие, правда, дать никто не волен, зато какие-то гарантии неуязвимости на некий срок и на определенных условиях…
– К черту бессмертие! – рявкнул Томас. – Мне нужна женщина.
Демон подпрыгнул, щекоча крохотными ножками ладонь Олега.
– Это просто! Проще пареной репы. Могу любого цвета, возраста и положения. Даже монашенку… Монашенки особенно…
Томас рыкнул:
– Мне нужна моя женщина! Она сейчас в преисподней…
– А где ей еще быть? – удивился демон. – Все женщины там… Одни уже, другие потом, но все будут там. Могу посодействовать с Еленой Прекрасной, Сафо, Умилой, Авдотьей Рязаночкой… гм, нет, с Авдотьей не получится, зато Гвеньевера, Моргана, Далила…
– Нет, – отрезал Томас. – Мне нужна моя единственная. Ее зовут Ярослава. Ее недавно уволок один такой обгорелый.
Демон скорбно покачал крохотной рогатой головкой:
– Это будет трудно.
– Трудно? – не поверил Томас. – Труднее, чем Елену Прекрасную?
– Всяк знает, где Елена, – объяснил демон. – Всяк знает, где Сафо и на какой козе к ней подъехать. А где искать женщину не столь именитую? Ну-ну, пока не столь именитую. Вы можете пересмотреть всех женщин на белом свете? То-то. А в аду женщин в десятки раз больше. Они ведь все там, начиная с самой первой, Лилит. И второй – Евой.
Калика покачал головой:
– Врешь… Никакой ты не Асмодей. Всяк знает, что Лилит – лучшее творение Бога и свободно бывает везде, где хочет. Хоть в аду, хоть на земле. А Еву с Адамом вывел их праправнук, когда на кресте кончился. Ни хрена не знаешь, мелочь пузатая, а щеки дуешь!.. Ладно, тогда последний вопрос… Кто из чертей волен явиться в наш мир и украсть… или послать кого-то, чтобы для него украли…
Томас напряженно замер. Демон всплеснул короткими ручками:
– Только сам Сатана! Остальным не в их власти. Разве что поневоле, как я сейчас. Но Сатана не явится, у него своя гордость…
– И все?
– Н-нет… – ответил демон, колеблясь.
– Кто еще?
– Ну… говорят, в этот мир отлучается Вельзевул. Это правая рука Сатаны, он силен и грозен… но он еще и умеет обходить все ловушки, что на него ставят те, что наверху. На самом верху! А больше… нет, больше почти никто. А если кто и выберется, то всю добычу тащит Вельзевулу.
Олег буркнул:
– Это все, что знаешь?.. Брысь.
Он перевернул ладонь тыльной стороной вверх, даже большой палец опустил вниз обрекающе, и демон исчез с пристыженным воплем. Томас тяжело вздохнул, слышно было, как нервно переступали с ноги на ногу рыцари. Оба крестились торопливо, шептали молитвы, но умолкали всякий раз, когда в их сторону оглядывался страшный язычник с красными, как огонь, волосами.
– И что же? – спросил Томас, когда калика некоторое время безуспешно вздымал длани, творил заклятия, швырял пучки травы в середину звезды.
– Что-то больше никто не идет, – признался калика. – То ли бабка больше не умела, то ли звезда такая слабенькая.