– Вас рекомендовал Николель О'Дулли.

– М-м-м, – с некоторой задержкой отреагировал гном.

– Эти украшения принадлежат лично мне. Я бы хотела их продать. Или заложить… Но скорее продать.

Серьги, браслет, кольца, колье, кулон… Кулон? Желтый цитрин в грубой позеленевшей медной оплетке на кожаном шнуре не вписывался в гарнитур. Эвери предпочитала драгоценности с камнями синего или зеленого оттенка, подчеркивающими ее серые глаза.

Я аккуратно отложила кулон в сторону. Мне он как раз таки понравился. Да и на драгоценность цитрин не тянул.

– М-м-м, – промычал гном, глядя на товар через лупу.

Спустя десять минут он все еще осматривал каждый камешек, периодически выдавая на одной ноте свое глубокомысленное «м-м-м».

Я устала нервничать, заскучала и принялась прохаживаться по лавке.

Полки с выставленными на продажу ювелирными украшениями были закрыты толстыми стеклами. Одно из них ужалило меня в палец, когда, увлекшись, я коснулась витрины.

Такая же магия защищала подарки Феникса от грубого посягательства на них его бывшей женой. Если коснуться раз, то вроде ничего. Если задержать руку… неважно, голая она или в перчатке… магия недвусмысленно шарахнет разрядом.

Ассортимент захолустной лавки изумлял. Шикарные парюры в бархатных коробках сияли в подсветке, очевидно, магической, потому что источник света определить было невозможно. Цены… Ценников не было.

Мне сразу представилось, как богатый местный джентльмен – то есть лэн (дэн – это местный средний класс, а тэн – обслуживающий персонал, фермер или земледелец) – привозит сюда даму сердца:

– Дорогая, можешь выбрать что угодно.

– Но, любимый, это же безумно дорого!

– Тебе не стоит об этом беспокоиться. Сияй и радуй меня и дальше».

Или что-то в этом роде.

Некоторые гарнитуры были откровенно вульгарными. Никогда бы не надела их в свет. Но, кажется, это во мне заговорила Эвери. Я бы из этого рая для шопоголиков вообще бы ничего не унесла.

Гном вдруг включился и выдал хорошо поставленным басом:

– Это, это и это. И лимонный кулон я тоже, пожалуй, возьму.

– Кулон не продается.

– А я бы взял.

– А я не продаю.

Гном удрученно вздохнул:

– Воля ваша, магии родовой перечить не буду… Подумал, раз уж не пользуетесь… отпечаток стерся даже, магический…

– Пользуюсь! Просто… болела! – я быстро сцапала украшение с прилавка. – А подскажите-ка, уважаемый, все эти украшения на полках продаются?

– Само собой.

– Но лавка такая… маленькая.

– Не место красит торговлю, – пожал плечами гном. – А репутация и забота о конфиденциальности клиентов.

Я кивнула. Угадала. Скорее всего, сюда приезжают неверные мужья, чтобы купить подарок для неверных жен других мужей.

Сама не ожидая, я начала торговаться. Настоящей цены своим украшением я, конечно, не знала, просто начала взвинчивать от той суммы, которую назвал мне Смит. Удвоить не удвоила, но примерно на четверть подняла, поражаясь самой себе. Гном, судя по его обескураженному виду, тоже не ожидал такой прыти от белокурой лэньи. Наверное, потому и уступил.

Лавку я покинула с мешочком золотых монет и отвоеванным кулоном на шее. Еще один повод поразмыслить: что за зверь эта родовая магия.

Я уже поворачивала за угол к карете, в которой меня ожидала Дерси, как что-то заставило меня оглянуться.

К лавке гномов подъехал двухместный открытый экипаж. Из него выпрыгнул мой бывший муж, а затем, опираясь о его руку, выпорхнула очаровательная юная шатенка в белой меховой накидке.

Какая ирония!

Бывшую наскучившую жену, можно сказать, заставили от сердца оторвать семейные реликвии, а этой… Можно сказать, брачное ложе еще не остыло, а он уже с другой! Но вероятнее всего, другая была давно, просто до сих пор особо не высовывалась. Теперь-то можно.