Это было бы почти мило, если бы он был одет.

20. Глава 19

В первую секунду мне кажется, что Воронцов совсем голый, прикрытый лишь зажатой в руке вешалкой с костюмом.

Ровно за миг до того, как я с писком собираюсь удрать, Виктор отбрасывает плечики на кровать, и я понимаю, что он все-таки не совсем отмороженный. На нем домашние брюки.

Товарищ собирается в командировку и не собирается утруждаться надеванием одежды ради меня. Или это он специально?

Есть такое ощущение, что он красуется.

И ему есть, чем похвастаться. Я такие фигуры только в рекламе и кино видела.

– Ну что же ты, как неродная? – рокочет Виктор, делая шаг ко мне. – Проходи.

А я чувствую себя, как в ловушке, потому что есть в его движениях что-то звериное. То, как он мягко ступает босыми ногами по шоколадному ворсу ковра, как плавно надвигается на меня… Мускулатура играет на груди. Том Форд окутывает меня. Во рту пересыхает.

Я действительно в его логове.

И как зайчишка, готова задать стрекоча. Слишком волнительное зрелище для неизбалованной меня. И кажется, Воронцов прекрасно понимает, какое впечатление производит.

Я облизываю губы и вызываю этим заинтересованный взгляд Виктора. И от того, какого рода интерес в нем плещется, мне становится жарко.

Господи, он, что, все время в состоянии готовности к спариванию?

Я не буду смотреть на его узкие бедра, чтобы оценить, насколько серьезна угроза ниже резинки штанов.

Боже, на что я подписалась.

Приблизившись, Воронцов нависает надо мной, заставляя меня нервно сглатывать. Он такой высокий, что я смотрю на него снизу-вверх, задрав голову. Подозреваю, что взгляд у меня щенячий. Вот-вот лужу сделаю…

– Как насчет «Здравствуй», Варвара? – спрашивает Виктор, и раскатистое «р» будоражит. Сердце опять заходится, как тогда в лифте, когда он нагло и без разрешения меня поцеловал.

Мы знакомы всего несколько дней, но я уже узнала Воронцова достаточно, чтобы осознать, что «нагло и без разрешения» – это его кредо.

– Здравствуйте, Виктор Андреевич, – лепечу я, опуская глаза, чтобы собраться духом.

Он не должен на меня так действовать. Это неправильно.

Я же про него все понимаю. Богатый, пресыщенный, привыкший получать все, что хочет… Я для него просто игрушка. Капризная кукла, которая ему отказала. Вот и весь интерес. Согласилась бы, уже стала бы не интересна.

– Скуповато, – усмехается Виктор. – Где же искренняя радость при виде любимого работодателя?

– Я пока не уверена, что работодатель любимый, – бормочу я, отступая на шаг, потому что Воронцов давит на меня обнаженной натурой.

– Я докажу, что лучший. Вот увидишь, – коварная улыбка на чувственных губах меня немного пугает. Я бы предпочла, чтобы мне ничего не доказывали. Прекрасно без этого обойдусь.

– Мне сказали, вы меня ждете… – намекаю я, что вообще-то пришла не болтать и не по своей воле лицезрею мужские стати.

– Еще как жду, Тронь. Нетерпеливо. Страстно, – продолжает он издеваться. – А что без взаимности, так мы это исправим со временем…

– Виктор Андреевич, – прерываю я изгаляющегося Виктора, явно в отличном расположении духа, – напоминаю, что я согласилась на эту работу, только потому что вас тут быть не должно.

– Я уже уезжаю, Варвара, – ни капли не смущаясь, парирует Воронцов, широким жестом указывая на чемодан и попутно демонстрируя мощный разворот плеч. – Но раз между нами такие отношения…

Он тянется, в первый момент мне кажется, что ко мне, и я отпрыгиваю в сторону, но оказывается, что справа за моей спиной стоит комод, на котором лежат бумаги. Именно их берет и протягивает мне Воронцов, насмешливо приподняв бровь.