– А скажи мне, Алексей, как это все работает? У тебя есть опыт взаимодействия с людьми из этих самых розничных сетей? Как их там называют?

– С закупщиками? Ну разумеется! Взаимодействие, понимаешь ли, налажено в полной мере и представляет собой, как говорят наши уважаемые американские бизнес-теоретики, «дорогу с двусторонним движением», а говоря русским языком: «ты – мне, я – тебе». Вот так.

– А какой-нибудь пример можешь привести?

Калугин на американский манер положил ноги на свой большой стол красного дерева, закинул руки за голову, мечтательно посмотрел в потолок:

– Изволь. Вот тебе ситуация из последних. В организации «Патиссон» работает коммерческим директором некто Загребский. Фамилия, понимаешь ли, такая у него, говорящая. Даже некоторым образом обличающая. Уж больно любит старичок захватить-прихватить. Это у него в почете. Жаден, сволочь, одним словом. А у нас появляется новый товарец. Аперитивчик там один. Пустяк, но продавать надо. Мы ведь multinational company. У нас, если в Амстердаме приняли решение товар выпускать на локальный рынок, задача одна: поставить этот товар во все знаковые, а уж тем более федеральные сети. За ними, старик, будущее. «Патиссон», знамо дело, хоть и так себе сеточка, мелкая, но все же в этом списке значится. Звоню я этому плуту Загребскому. Договариваемся встретиться здесь у нас, внизу, в ресторане. Объект режимный, система пропускная строгая, посторонние особенно не шастают, так что безопасность почти полностью гарантирована. А то сам знаешь, сколько народу на таких вот ресторанных рандеву палится. В московские рестораны ходит, по сути, одна и та же публика. И среди этой публики люди попадаются, с которыми встречаться ну совершенно незачем. И вот сидишь ты с кем-нибудь, договариваешься, заинтересовываешь человечка, так сказать, а вас уже пасут. Результат понятен: увольнение и обрыв налаженного канала. А здесь у нас тихо. Так вот, приезжает этот хмырь. Я его кормлю, пою и говорю, что неплохо бы к вам в «Патиссон» наш аперитивчик на полочку поставить. Пускай, мол, стоит. Этот выжига подумал для вида и говорит: «Давай, Алексей, пятнаху». Прикинь! За какой-то аперитивчик, у которого и продаж-то никаких не будет, а так просто, для ассортимента надо поставить, он пятнадцать тысяч долларов попросил. А у меня на него бюджет всего-то пятнаха и есть! Так мне же надо и себе что-то оставить при этом! Пою я его еще больше, сулю всякие заграничные поездки халявные. Мы такие вояжи для этих сволочей организуем каждый год по нескольку раз. И в США, и в Европу – везде, где есть виноградники и наше производство. Ручку ему подарил свою как бы между делом, «Mont blanc». Согласился на восемь штук в результате. И ему приятно, и я с земли семерик поднял. И все на доверии, понимаешь? Он понимает, что я его не сдам. Мне неинтересно! Ведь уволят его, откуда я знаю, кто на его место придет? Может, придет какая-нибудь баба, тупая, как вот эта самая лемурийка, на место которой мы тебя хотим определить. Так она и денег брать не станет, и вопрос через нее ни один решить будет невозможно. Вот так вот, за счет этих самых недалеких закупщиков мы, скромные труженики, и живем. Закупщик ворует вагонами, и в случае чего я на него все и свалю. Все равно он в чане с дерьмом по самую макушку, а я чистенький и вроде как совершенно не при делах.

– И меня ты, значит, на роль вот такого вот «сидящего в чане» определить хочешь?

– На роль такого «чана» мечтают попасть все менеджеры торговых компаний Москвы, друг мой. Причем втайне надеясь, что роль эта будет ролью не в односерийном фильме, а в сериале с астрономическим количеством эпизодов. Короче, чтобы работать подольше, а наживать побольше. У тебя все равно особенных вариантов нет. Либо дома сидеть, благо тебе есть на что, хе-хе-хе, либо вот так… Согласен?