В сортире второго Шереметьева, куда я заглянул по прилете, вонь была покруче, чем в аналогичном заведении на базаре в Момбасе. Но вода в писсуаре закручивалась по часовой. Это означало, что я таки попал в Северное полушарие.

И.С.

Сетевые поэты, также известные как падонки, вполне уже властвуют над умами современников. Из развлечения провинциальных библиотекарш поэзия стала чуть ли не любимым искусством в продвинутых московских кругах.

Одна поклонница сетевой поэзии, муза известного поэта (причем это по ее, а не по его версии, но разве это важно?), воскликнула на днях:

– Какая жалость, что я не смогу быть на пьянке с участием любимых авторов!

Так я случайно узнал, что сетевые поэты-падонки время от времени проводят свои офлайновые пьянки.

Для меня это была новость. Я-то думал, что они – даже и нам, простым людям, это иногда не чуждо – выпивают либо в аське, либо на уровне мыла, или даже эсэмэсками синхронизируют тосты, а то и, как это бывало в старые времена, пьют по телефону, чокаясь об трубку. В самом деле, сколько водки я выпил даже и с заграничными собутыльниками в процессе телефонных бесед!

И вот на тебе: поэты, которые на концептуальном уровне по уши в Сети, проявили слабость и сели пьянствовать в офлайне… Но с другой стороны, слабость эта чисто по-человечески понятна.

Мне ничего не оставалось, как напроситься на это мероприятие. В одну из теплых, фактически апрельских – плюс 10! – суббот декабря я зашел в непафосный подвальный клуб в центре Москвы и пошел по коридору, заглядывая по залам. В одном из них за длинным столом опознал компанию человек этак из 20 по поэту Орлуше. Больше никого я на тот момент в лицо не знал и первое время с любопытством осматривался. Кстати, такой вопрос: вот как я заранее представлял себе сетевых поэтов? Кого я ожидал увидеть за этим столом? Реконструируя ситуацию задним числом, я думал, что это будут люди странные, не от мира сего, ну, из тех, которые умирают от голода, забыв поесть (про такие случаи нам иной раз сообщает бумажная пресса). И потому с надеждой посматривал на Орлова, ожидая, что он выручит и станет переводчиком, посредником между миром нормальных людей и сетевыми гениями.

Однако же люди эти были с виду вовсе не странными, так, обычные посетители общепита негламурного толка. Таких вполне можно представить себе где-нибудь в «Апшу» или «ОГИ», где авторы все больше офлайновые. Разве что эти какие-то более благообразные, что ли. Не то что в костюмах – таких было всего пара человек, – но все-таки более ухоженные, аккуратные или как это назвать?.. Отчего так? У меня сразу возникла версия: эти поэты не бегают целыми днями по редакциям и не сочиняют колонок для жирных журналов. Они где-то работают как люди, а стихи сочиняют в свободное от работы время! А на службе у себя они, видно, как-то мимикрируют, так же подсознательно, как это делают хамелеоны, под окружающую среду… С кем поведешься! И тут становится еще важней их мотив – искусство для искусства, а не для карьеры. Кстати, я быстро определил, что мне это приятно – находиться среди людей, которые предаются своей страсти бескорыстно: вот нравится им поэзия, и все тут, вот они ей служат и не требуют за это наград и бесплатных путевок куда-то. Может, это основное, базовое качество настоящего поэта – способность вот так себя вести? Когда так вот, с доказанной бескорыстностью, люди что-то делают с заметным упорством, то напрашивается вывод: значит, это настоящее! Настоящее же всегда если не ценится, то уж точно притягивает знающих людей – особенно во времена пиратских копий, клонов, денег любой ценой и ужасных унижений, на которые идут люди совершенно добровольно заради поклонения Золотому Тельцу и его Мамоне.