– Пока не определился. На пару недель точно, – замечаю, как Лана прикрывает глаза, вероятно, мысленно подсчитывая, сколько раз ей придётся прийти в мой номер для уборки. – Какие-то проблемы? – перехожу в наступление, даю понять – сам решаю, что и как делать, заодно, показывая персоналу, что я хоть и не соображаю в их работе, но прогибаться не намерен.

– Нет никаких проблем, Лис, – останавливает Лана. – Персонал интересуется. Это просто вопрос. – А вот и переговорщик, который, видимо, заслонит грудью подчинённых от кого угодно, а в первую очередь от меня. Что ж, чую задним нижним сердцем, что меня ждёт не одно столкновение с управляющим. – Я могу всех отправить по рабочим местам, если вы не против?

– Не против, – киваю, пропуская к выходу сотрудников. Через голову не прыгает, позиционируя меня как хозяина, что уже радует, и всё же относится предвзято, не зная, чего ожидать. Мы сейчас, как два бойца на ринге – встали в стойку, но нападать не спешим, выискивая слабые места противника. – До которого часу вы обычно в отеле?

– До восьми. Иногда задерживаюсь, если отель полный или возникают проблемы.

– А какие проблемы возникают? Ну обычно?

– Да разные, – пожимает плечиками. – Кто-то перепил, скандалит, учиняет разборки, недоволен обслуживанием или очень доволен обслуживанием, – закатывает глаза, – проблемы с животными, транспортом, техникой, – выдыхает, – перечислять можно бесконечно.

– И вы со всем этим справляетесь? – Выходим в коридор, медленно движемся, разговаривая.

– Приходится. Ситуации иногда бывают… специфическими и каверзными, но всё можно разрешить. Разве отец никогда не рассказывал? – Останавливается, заглядывая в глаза.

– Я не спрашивал. – И сейчас мне неловко. В её глазах я паршивый сын, которому было плевать на дело всей жизни собственного отца, но всё немного не так, как может показаться Лане на первый взгляд.

– Да, – поджимает губы, смотрит с осуждением, – я и забыла, что семья не особо интересовалась, чем он занимается.

– Всё не совсем так.

– А как? – Пытливый золотистый взгляд впивается, кажется, в самое горло.

– Лана, всё глубже, чем вы предполагаете, и у меня есть свои причины, по которым я не пожелал заниматься гостиничным бизнесом. Как-нибудь расскажу, если пожелаете. – А я не вспоминал об этом лет пятнадцать, но сейчас, когда маленькая пиранья выворачивает меня наизнанку одним только взглядом, готов поделиться, только бы Лана перестала считать меня дерьмовым сыном.

– Вы удивитесь – пожелаю. – Победная улыбка озаряет лицо, а женское любопытство берёт верх. Что ж, теперь я хотя бы знаю, что её можно завлечь интригующей историей.

– А теперь куда? – кручу головой, не зная, что делать дальше.

– Я домой, а вы в свой номер. Лифт там, – указывает пальчиком, – ключ-карта у вас.

– Сегодня не останусь. Возьму некоторые вещи из квартиры, чтобы каждый вечер не возвращаться. Могу предложить вас отвезти?

Девушка оценивающе смотрит на меня, скользит взглядом, словно прямо сейчас решая, стоит ли мне верить настолько, чтобы без опасений оказаться в одной машине, но сдаётся и заявляет:

– Можно. Поехали, – произносит с таким тоном, будто я не хозяин, а личный водитель особы с непростым характером.

Заскакивает в кабинет, чтобы захватить вещи, и мы идём на выход, собирая заинтересованные взгляды персонала и некоторых гостей.

Мой первоначальный план «присмотреть» полностью провален по причине завораживающих воспоминаний и мужской заинтересованности, а значит, придётся приложить усилия, чтобы стать в глазах персонала отеля и особенно Ланы полноценным хозяином. И тогда, возможно, в этом отеле исполнятся и мои желания.