12 мая, 2006 г.

Прошло ровно пять лет с тех пор, как я поступила в экономический университет в городе К. Приезжая сюда два-три раза в год на очередную сессию, я сначала и не помышляла о том, чтобы жить здесь постоянно. Но в моем маленьком провинциальном городе, пронизанном безысходностью и повальной безработицей, у меня не было ни малейшего шанса на то, что я смогу найти работу, способную обеспечить мне нормальное, а не полуголодное существование. Полгода назад я собрала чемоданы и подалась в К. пытать счастья. Родители полностью поддержали меня, желая для меня лучшей участи. Нет, я не витала в облаках, понимая, что если и достигну каких-либо успехов в К., то достанется мне это ценою великих усилий и с помощью несгибаемой воли, ведь я не обладала какими либо особыми талантами, которые можно было бы развивать и совершенствовать. По поводу наличия силы воли у меня были некоторые сомнения, но все же я всегда после неудач и поражений стремилась, пусть и не сразу, вставать и идти дальше, каждый раз находя новую мотивацию, пропитанную непонятно откуда взявшимся энтузиазмом.

Когда я в октябре приехала с вещами в К., этот город встретил меня шквальным ветром и ледяным дождем. Не очень дружелюбное приветствие. Пока я, выскочив с электрички, добежала до вокзала, я успела промокнуть до нитки. Очутившись внутри, я в очередной раз отметила про себя, что этот старый железнодорожный вокзал, что снаружи, что внутри, напоминает монументальный особняк. Я присела на сиденье в зале ожидания и осмотрелась по сторонам. На высоких потолках висели огромные хрустальные люстры, а стены были украшены растительными орнаментами в виде ветвей плетущегося винограда и маскаронов – выпуклых лепных орнаментов в виде ангелочков, свидетелей былого, во взгляде которых было скрыто много тайн и загадок. Являясь частью вековой истории, они были пропитаны мудростью прожитых лет. Трещины на них, словно раны, безмолвно кричали людям о прежних испытаниях и лишениях в годы революции и войны. Они с нескрываемым укором смотрели на современный урбанистический ресторан, в котором доминировали строгие четкие линии и скучали по тем временам, когда модерн преобладал во всей архитектуре вокзала. За рестораном находился главный холл вокзала, украшенный греческими колоннами, далее шла широкая лестница с белоснежной балюстрадой, которая поднимала свои массивные ступени ко второму этажу. На втором этаже, который был не менее живописен, чем первый, располагался еще один зал ожидания, камеры для хранения багажа и небольшое симпатичное кафе, славившееся на весь город своими вкусными пирожными. Для меня было священной традицией, каждый раз, приезжая в К., бродить по вокзалу, в котором я чувствовала дыхание прошлого века и слушать безмолвную, на первый взгляд, и неординарную историю сотен тысяч людей, вот уже сто лет переступающих порог этого временного пристанища. Оно милостиво помогало им достичь пункта назначения, к которому они так стремились в беспрестанном хаосе жизни.

Я любила наблюдать за людьми, которые вечно суетились у многочисленных касс, возле кафе и в зале ожидания. Вокзал кипел как улей: кто-то приезжал, кто-то уезжал, кто-то подолгу сидел с сонным видом в зале ожидания и нетерпеливо смотрел на большие круглые часы, висящие на стене почти что под потолком.

Но в тот день мне было не до прогулок и наблюдений. Отдохнув на скамейке пять минут, я подошла к газетному киоску и купила газету с объявлениями. Отыскав заголовок «Сдам однокомнатную квартиру», я начала внимательно изучать этот раздел. Заинтересовавшись несколькими объявлениями, я подчеркнула их авторучкой и тут же, не теряя времени, достала из сумки мобильный и принялась звонить по указанным номерам телефона. Все квартиры находились на окраине города, так как на жилье в респектабельном центре у меня вряд ли хватило бы денег.