– Хотя бы стены…

– Даже обсуждать это не желаю.

Признаки жизни парень начал подавать ночью. Все это время Лера сидела рядом, изредка поглаживая его по голове.

– А-а-а-а! – простонал Марк, с трудом разлепляя веки.

В дверном проеме тут же возникла Варвара с кружкой в руках.

– Что, очнулся?

– Вроде. – Лера склонилась над ним. – Как ты?

– Кажется, сейчас умру, – еле-еле выдавил Марк.

– Не умрешь, мой золотой, у тебя девять жизней.

– Уже восемь, одну я потратил. Ка-а-ак болит голова!

– Ничего страшного, это похмелье. – Варя зашла в комнату и протянула ему кружку. – На, попей, ромашку тебе заварила, помогает.

– Людям помогает, – мрачно произнесла Валерия, – а на него неизвестно как подействует лекарственная трава.

Услышав это, Варя резко отдернула кружку, едва не расплескав настой, и выпила его сама.

Против всех ожиданий к утру Марку не особо полегчало. Он так и лежал с серым лицом, глядя в потолок тусклыми глазами. Девушки предлагали ему то воду, то молоко, но со страдальческой гримасой парень от всего отказывался. Подругам ничего не оставалось, как оставить его в покое и идти на кухню убирать разгром.

Сорванный со стены посудный шкаф повесить самостоятельно они не смогли, оттащили его в угол и стали собирать с пола крупные осколки битой посуды.

– Ужас, ужас, какой кошмар… – сокрушенно повторяла Валерия, стараясь отыскать уцелевшие предметы.

– Да уж, скверно вышло, – в кои-то веки согласилась Варвара. – И не очухается-то он никак, даже странно. Как-то даже глупо получается, что две ведьмы одного кота не уберегли.

– Мало того, чуть сами его и не угробили. И чем – вином! Больше никаких экспериментов, ладно?

– Ладно, ладно! Все я поняла, больше не буду! Ой, моя любимая тарелочка вдребезги… как жалко, а! Слон в посудной лавке, а не кот! Зараза такая!

– Давай еще Марка виноватым сделаем, да? Нам заняться нечем, придумываем всякую ерунду, ставим эксперименты с его жизнью и здоровьем, и как жаль, что тарелочка твоя любимая пострадала.

– Лер, ну что ты начинаешь, а? Вот что ты начинаешь сразу!

Пусть и немного, но кое-какая посуда уцелела. Тарелки, пару бокалов, чашки девушки поставили в раковину и со всей тщательностью стали выметать мелкие осколки из всех углов.

– Со стенами-то что будем делать? – с тяжелым вздохом произнесла Варвара, заметая на совок звенящие осколки. – Хозяевам ведь никак не скажешь, что так оно и было.

Выпрямившись, Лера обвела взглядом глубокие следы когтей на краске и побелке.

– Можно Юру попросить, он вроде все умеет делать, – ответила она. – Только для начала надо придумать правдоподобную версию – что же тут у нас могло произойти.

Казалось, дождь вот-вот закончится, но он лишь ненадолго стихал и продолжал лить снова. Подходило время отправляться в гости, но подруги не знали, как оставить Марка. Он продолжал лежать с грустным видом, благо хоть воду пить начал.

– Хочешь, мы дома останемся? – предложила Лера, заглянув к нему в комнату.

– Лучше идите, – слабо махнул рукой парень. – Посплю в тишине.

– Точно, ты уверен?

– Да.

– Мы ненадолго, посидим и вернемся, принесем тебе вкусненького.

В ответ Марк поморщился и отвернулся к стене.

Прихватив к застолью чудом уцелевшую бутылку розового вина, девушки отправились в гости.

Под одним зонтиком, обходя лужи на раскисшей дороге, Лера с Варей шли сквозь дождь. Деревья за заборами начали желтеть. Как ни сопротивлялась природа увяданию, сколько ни держалась за яркую зелень, красно-желтые краски все же вспыхнули в кронах.

– Такое ощущение, что я в этом Дивноморске всю жизнь прожила, – нарушила молчание Варвара. – Вот так вот втроем: ты, я и Марк. И не было никакого Питера.