— А я выпряду нить! — обрадовалась Раечка, — матушка моя прясть всех дочерей своих обучила!

— Если найдется пара острых палочек, — приняла участие в общей задумке Риточка, — я свяжу для нас всех тёплые рубахи!

— А я сваляю валеночки! — закончила планировать гардероб Римма.

— Вот только где взять доску для прялки, — Розочка, огорчённо вздохнув, умерила пыл подруг.

— Найдем! — медведь наконец-то убрал из проёма голову и куда-то заспешил, — что замерли? — бросил девушкам, — марш за мной! — и добавил, усмехнувшись, — чай не королевы!

***

Если бы Велес решил заглянуть на Север спустя две недели, то не узнал бы ни оставленных здесь девушек, ни сам ледяной чертог.

Русалки, обряженные в длинные вязаные рубахи, весело топали по таким же вязаным половичкам, устилавшим пол.

Вдоль стен стояли сколоченные из обломков корабельной обшивки, занесенных течением в этот суровый край, кровати. По две с обеих сторон от возвышавшегося по центру ложа, доставшегося Снежане «в наследство» от Королевы. Мягкие перины и одеяла, связанные из пуха куниц, и набитые гагачьм пером, и такие же подушки обеспечивали русалкам такой комфорт ночью, о котором они даже не могли мечтать ни в Яви, ни в Нави.

Русалки утепляли ледяной чертог Королевы, где и как могли, и вскоре он начал напоминать пушистую вязаную варежку. Обращать внимание на эстетику ни у кого не возникло желания. Для Снежаны самым главным было, чтобы её горничные не замёрзли в этом суровом краю.

Сама же Снежана не нуждалась в каком-то дополнительном обогреве. Тело, доставшееся ей от Королевы, переносило холод намного лучше, чем тепло.

Первую связанную рубаху, Риточка поднесла Снежане. Не желая обижать русалку, девушка надела предложенную ожёжку, и едва не лишилась чувств через несколько минут.

Снежане казалось, что её с головой окунули в кипяток. Тело горело, она не могла свободно вздохнуть.

Почувствовав неладное, Римма тут же сорвала с девушки рубаху и чуть ли не на руках вынесла её за пределы чертога и положила на снег, еще искрившийся в лучах весеннего солнца.

Вскоре, красное, словно ошпаренное лицо Снежаны снова побелело. Только нежно-розовый румянец на щеках говорил о том, что девушка пришла в себя.

— Но ведь я не знала, — лопотала Риточка, — я не хотела.

— Никто не знал, — успокоила подругу Римма, — и мы понимаем, что ты не собиралась причинить вред ни телу Королевы, ни Снежане.

Инцидент был исчерпан, все успокоились, а Снежана, вернувшись в чертог, открыла платяной шкаф Королевы, выбрала один из её нарядов, состоявший из нанизанных на замёрзшую тонкую струйку воды ледяных шариков и снежинок, и облачилась в него.

— Очень неплохо, — девушка крутилась перед отполированной глыбой льда, служившей зеркалом, — что надо — прикрыто. А что не прикрыли снежки и льдинки — спрячем под волосами.

Русалки кивали, рассматривая Снежану. Они видели перед собой тело Королевы, но были бесконечно рады тому, что оказались рядом с этой жительницей Яви.

***

— Королева ты, или кто другая, — ворчал медведь, как всегда заявившийся к чертогу с раннего утра, — но обязанности той, что правит этим миром, тебе исполнять придётся!

— Я не против, — пожала плечами Снежана, — только скажите, что нужно делать?

— Да начнем с того, что снова моржи с тюленями за полынью воюют! Дурни пустоголовые, не знают, что скоро свободной воды на всех хватит! Нужно их рассудить и помирить!

— А может, лучше подождём? — попыталась увильнуть Снежана, — вы же сами говорите, что скоро лёд растает и свободной воды будет в достатке.

Медведю очень понравилось, что вот эта, спрятавшаяся в теле его любимой Королевы, обращается к нему уважительно, на «вы». А потому он только поворчал немного, но отступать от задуманного не стал: