Ну а когда в тереме Ягини раздался плачь младенца, когда поняли окружающие, что богиня стала матерью, то и вовсе стали обходить стороной её жилище, сооруженное в самой непроходимой гуще леса.

Так и не обрела пару красавица Ягиня. Растила сыночка одна, держа любопытных на расстоянии. Но не сильно о том печалилась. Потому как обернуться человечкой, найти красавца да ублажить тело женское, по ласке мужской истосковавшееся, всегда можно. И никто не упрекнёт богиню в распущенности и сластолюбии! Потому как знать о её похождениях никто не будет!

А вот семя для зачатия сыночка она получила от бога!

Какого? Об этом никому знать не положено! Даже от Кощеюшки, сыночка любимого единственного хранила Ягиня в тайне имя отца. Не пришло еще время узнать Кощею кому, кроме мамочки, он обязан появлением на свет.

Богиня вздохнула, протянула руку к приглянувшемуся цветку. Но не пришлось Ягине сгибать стройную спинку, чтобы сорвать цветочек. Стайка птичек сорвалась с ветки дерева. Полетели перья, потому что каждая желала сорвать цветок и поднести богине. Наконец, самый юркий и самый отважный птиц, сел на плечо, зажав в клювике цветок.

Ягиня рассматривала желто-синий венчик лепестков. Любовалась цветком блестящим, словно покрытым лаком. Неужели уже миновала весна? Неужели пришел липень, а с ним русалий день?! Ну что же, значит, Велес и Мара скоро вернутся в отель! И пробудут здесь до самой велесовой ночи, когда вся нежить из Нави приходит в Явь, дабы постращать смертных, напомнить им о бренности бытия, истребовать свою дань, насладиться подношениями.

Над головой богини, высоко в небе, пролетел ворон. Она поняла, что это сыночек, Кощеюшка, снова помчал к своей зазнобе. Не в первый, кстати, раз. Ну а что? Дело молодое, а женка у Инспектора ужас как до плотских утех охоча! Не знай Ягиня, что недоступна ей волшба, подумала бы, что не иначе, как приворожила человечка сына любимого, да и приняла бы меры. А так – пусть себе. Лишь бы не понесла человечка от Кощея, лишь бы не поставила Ягиню перед фактом того, что быть ей бабкой не только в людской молве. А впрочем, почему быть?

Мысли богини вновь вернулись к Маре. К тому дню, когда она впервые встретилась с женой Велеса.

***

Заскучавшая в доме мужевом, Мара искала новых впечатлений и приключений. Металась фурией по Нави, перемещаясь, время от времени, в Явь. Мир людей мог и удивить, и внести разнообразие в развлечения доступные богам. Потому как затысячелетия, прошедшие с первого появления в Яви человека, становился и непонятнее, и прекраснее век от века.

Сын Ягини жил в уединении на острове Буяне, охраняя от любопытствующих заветный дуб, а сама богиня решила немного развеяться и отправилась в мир людей.

Здесь, в Яви, на одном из пышных приёмов, что устроил очередной нувориш на своей яхте, Мара и заприметила Ягиню. То, что одна из женщин не смертная, жена Велеса поняла сразу. Да и Ягиня догадалась о том, кто перед нею, едва Мара приблизилась с бокалом пузырящегося напитка в руке. Гости нувориша уже перепились к этому моменту, а потому представить дам друг другу было некому. Да и нужды особой в том не было.

И Мара, и Ягиня уже утомились от бестолковой суеты мира людей, уже начинали злиться, видя, как глупые человеки кланяются поясно не им, великим богиням, а «денежным мешкам», не понимая, что все это злато-серебро – суета сует. Сегодня есть, а завтра, не успеешь опомниться, пропало. Наказывать людишек не было охоты. Втолковывать и учить – лень. А потому, богини, представив себе удивление человеков на утро, когда они обнаружат, что с яхты, стоявшей на якоре в море, исчезли две женщины, переместились в терем Ягини.