Ягиня усмехнулась, обошла еще раз свои апартаменты, задёрнула плотные шторы на окнах, так, чтобы не проник ни луч Солнца, ни взгляд кого-то не в меру любопытного.

- Ты уже здесь? – спросила Ягиня.

- Здесь, - из морока, клубящегося в углу, на середину комнаты вышел молодой мужчина.

Богиня смотрела на юношу взглядом полным обожания:

- Не возникло трудностей с проникновением? Никто не знает о том, что в отеле еще один постоялец?

- Да вы, матушка, такой переполох подняли со своей свитой, - улыбнулся в ответ мужчина, - что можно было с десяток постояльцев протащить, и никто ничего бы не заметил.

- Хорошо, - довольно кивнула Ягиня, - пока тебе, Кощеюшка, лучше не объявлять о прибытии. Будешь обретаться здесь, а дальше – посмотрим.

***

О том, что Кощей Бессмертный сын той, кого жители Яви прозвали Бабой Ягой, знали все. И люди, и нечисть. А вот кто же был отцом Кощея – для всех оставалось тайной, покрытой мраком.

Говаривали всякое. Отцовство приписывали всем богам мужского пола по очереди. В отцы Кощея прочили и Трояна, и Подага, и Яровита. Кое-кто осмеливался предположить, что понесла молодая Ягиня от самого Первородного Чернобога. А иногда, говаривали, слащаво улыбаясь и подмигивая, что не обошлось тут без Сварога, уставшего от пресных ласк верной Леды. Единственным, кого не обозначили возможным папашей, был Велес. Все знали о том, как не любит бог Нави подругу собственной жены. Правда, дружба Мары и Ягини началась намного позже рождения Кощея. Но кто станет размышлять о подобных мелочах?

***

- В чем будет заключаться моя работа, матушка, - Кощей, живущий постоянно на собственном острове, примчал на зов Ягини, едва заслышав его. Поговорить о том, чем вызван столь поспешный призыв, было некогда, а потому только сейчас мужчина озаботился тем, чтобы узнать подробности.

- Есть для тебя работёнка, - усмехнулась Ягиня, усаживаясь на диванчик у стены и приглашая сына занять место напротив, - сегодня Велес отправляется к жене. И пока он будет нежиться в объятиях Мары, - при упоминании о Маре, исполняющей супружеские обязанности, и Велесе, тающем в жарких объятиях жены, Кощей поморщился. Впрочем, Ягиня не обратила на это внимания. Или сделала вид, что не заметила, а продолжила:

- И до прибытия Мары в отель, а вернётся она, как только представится возможность, ты должен отправиться в Явь и познакомиться, а еще лучше – подружиться с одним смертным!

- На кой мне это? – поморщился Кощей, - смертные глупы, и от них всегда воняет!

- Потерпишь! – нахмурилась Ягиня, - не исключено, что именно этому смертному предстоит выполнить то, что нам не под силу!

- Что такого может сделать человечишко? – взвыл Кощей, - такого, что не под силу даже нам, богам?!

- Да я и сама толком не знаю, - пожала плечами Ягиня, - только получила весточку от Мары, что нужда в этом смертном возникнуть может. И делу не повредит, а всячески поспособствует, если ты, сын мой, с ним подружишься!

- Хорошо, - кивнул Кощей, - Мара умна. И знает что делать.

При упоминании о проницательности Мары, пришла очередь поморщиться Ягине. Уж очень не по нраву пришлось богине упоминание об уме другой женщины. Пусть даже подруги.

- Где мне отыскать этого смертного? – спросил Кощей, решив немедленно приступить к выполнению указаний матери и Мары.

Ягиня пересказала сыну ориентиры полицейского участка, где нёс службу должник богини инспектор, достала из недр баула что-то завёрнутое в тонкую ткань:

- Вот, смотри, как он выглядит!

Ягиня поставила на стол обычное чайное блюдце с сине-золотистой каймой. Но едва богиня пустила по кругу золотое крохотное яблочко, как в середине блюдца, на самом донышке, начала формироваться картинка, становившаяся все отчетливей и ярче с каждой минутой.