Волнение так и не проходит. Дима ведет отца в гостиную, а я бегу на кухню. Так жаркое готово, выключаю его. Наверное, нужно подать в горшочке… или не надо? Мы с Димой едим так… А вдруг его отцу нравится, когда в горшочке?.. Закусываю губу, не зная, что делать. Блин, я веду себя так, словно принимаю самого президента. Но это же всего лишь отец Димы. Почему я должна ему не понравиться?

— Полин, все хорошо? Ты почему к столу не идешь? — слышу голос своего парня. — Папа ждет.

Он, наверное, заметил мое долгое отсутствие.

— Да сейчас, иду, — говорю я, решая все же положить все в горшочек.

Иду в гостиную, отец сидит напротив сына, и мне, наверное, лучше сесть рядом с Димой. Как только они видят, что я тут, их голоса сразу же стихают. И взгляды сразу же устремляются на меня. И если взгляд Димы мне приятен, то взгляд его отца пугает, словно он следит за каждым моим движением и только и ждет момента, когда я совершу ошибку.

— Мы тут с папой о нашем отдыхе разговаривали. Помнишь, ты хотела на Мальдивы поехать? — начинает мой парень. — Вот мы как раз обсуждаем это. Ты какой остров хочешь?

Вообще-то, идея с Мальдивами была Димина, это он хотел туда слетать. Я сказала, что просто хочу побывать там, где тепло и есть море.

— Я… — хочу сказать, что мне без разницы, но тут меня быстро перебивают:

— А вы разве не бывали на Мальдивах, Полина? — голос отца моего парня словно гром среди ясного неба. — Наверное, вас уже возил кто-нибудь из ваших знакомых.

Почему я чувствую в этом вопросе подвох, словно все глубже?

— Нет, я никогда не была там, — отвечаю, опуская взгляд, словно говорю что-то постыдное. — Я вообще никогда не была на море.

И это правда. Когда все сверстники ездили на море, в лагерь, я занималась совершенно другим…

— Вот поэтому нужно ехать на Мальдивы! Думаю, через месяц там будет отлично, — говорит Дима, за что я ему благодарна. Но я вижу, как сжимаются челюсти его отца. А в глазах пробегает недовольство, но это мгновение, и он опять надевает маску.

— Посмотрим, сынок, надо еще посмотреть, что будет, — останавливает Диму отец.

— Пап, да че думать, надо ехать, пока можем, а то в старости уже не получится, — решает подшутить он.

— Тебе еще рано об этом думать, помнишь насчет того, что я тебе говорил? Я хочу, чтобы ты уже входил в курс дела.

— Да, да, помню, — закатывает он глаза. — Но ты же сам сначала должен со всем разобраться, разве ты не за этим приехал?

Тут взгляд Тиграна Дамидовича перемещается на меня, и лед опять окутывает все тело.

— Да, только за этим, — последние слова он выделяет с особой интонацией. — Кстати, Полина, вы работаете?

— Работала, сейчас уже нет, — беру вилку, даже не кладу себе салат, аппетит как-то быстро пропал. — Уволилась недавно.

— И в чем же причина увольнения? — выгибает он вопросительно бровь, словно удивлен.

— Это личное, — тут я тоже решаю проявить твердость. Потому что не хочу все это опять вспоминать, еще и рассказывать малознакомому человеку.

— Понятно, а планируете искать работу? Или надеетесь, что вас будет обеспечивать мой сын?

Насчет другой работы я думала. Но сейчас у меня начинается практика, а потом экзамены. Я планировала искать работу попозже.

— А почему нет, папа? Я смогу обеспечить Полину! — тут же отвечает за меня Дима. — Ты сам говорил, что лучше нам сейчас сосредоточиться на учебе, а поработать успеем.

Опять в глазах его отца проскальзывает недовольство. Он что, недоволен тем, что отвечает его сын?

— Я помню, что говорил, — в его голосе сталь. Наверное, так он разговаривает с подчиненными. — Но сейчас я изменил свое мнение, ты в ближайшее время приступишь к делам.