Надо хотя бы стандартный мазок взять, мой сын вполне мог залезть к ней пальцами в трусы, а потом те же пальцы потащить себе в рот.

– И как я должен тебя смотреть? Ноги поставь на подставки.

– Господи… – она стыдливо закрыла лицо ладонями.

– Слушай, Ася, хватит изображать святую невинность. Достаточно! Мы тут одни, не перед кем играть. Сядь, как надо.

– Как вы не понимаете? Мне так стыдно! Вы же папа Руслана.

– Я устал повторять, что сейчас я для тебя просто врач-гинеколог. Или ты сомневаешься в моем профессионализме?

– Нет, нет, конечно… Рус много про вас рассказывал. Вы – его кумир.

Уже откровенная лесть пошла, но ей меня не провести и заболтать. Таких малолеток, как она, щелкаю на раз-два.

– Ася, – шумно и нетрепливо выдохнул, и девчонка тут же раздвинула ноги. – Платье теперь подними. Или я сам должен все делать? – спросил раздраженно.

Меня этот цирк уже утомил, честное слово.

Став почти свекольного цвета, Ася задрала платье.

Первое, что я почувствовал – это ее запах. Чистый, черт возьми, запах. Шлюхи не могут так пахнуть.

Девчонка сидела в кресле, окаменев и зажмурившись, будто бы ожидала, что я пытать ее сейчас буду.

– Когда были последние месячные? – задал стандартный вопрос, бегло осматривая ее вульву и анус. Оба отверстия были наглухо закрыты, что опять же, свидетельство о том, что бурной половой жизнью эта девушка не жила.

– Шесть дней назад.

Похоже на правду, что у нее сейчас начало цикла. Так, не беременна – уже прекрасно.

– Ну, что, Марат Османович, вы уже готовы извиниться передо мной? – неожиданно дерзко спросила Ася.

– Еще нет, – ответил я и ввел в нее указательный палец…

– Ай-яй, вы что делаете? – дернулась я от неожиданности. – Вы что, меня девственности лишили?

– Кончиком пальца? Глупости не говори. Я взял мазок. Ну и проверил кое-что. Можешь одеваться.

Не зная, куда себя деть от стыда, я соскочила с кресла, взяла трусы и вылетела из-за ширмы.

– Не спеши, – остановил меня за плечо Марат Османович. – Оденься нормально и только потом выйдешь к жениху.

Господи, его палец был во мне.

Не Руслана, а его отца!

Какой позор. Чувствую себя грязной. Меня оболгали и подвергли унизительному осмотру.

Не хочу больше оставаться в этом доме ни секунды. А извинения Марат Осёлович пусть засунет себе в одно место.

Рахманов стянул перчатки и вышел из кабинета.

Всё позади, но меня еще изрядно потряхивало. Вдруг он солжет сейчас моему жениху и скажет, что я не чиста?

Вот это знакомство… Просто нет слов! Знала бы, что меня ожидает в доме отца жениха, то ни за что бы сюда не приехала. Хотела, чтобы у нас с Русом все было правильно. Но Кира всё испортила… Какого черта она катается по вызовам?

Конечно, я не смогу повлиять на нее. Мать столько раз обзывала ее шлюхой, что Кира стала ею по-настоящему.

Господи… Я теперь не смогу носить этот плащ. Затолкала его со злостью в пустую мусорную корзину и вышла из кабинета.

Я старалась идти гордо, с прямой осанкой, ведь правда оказалась на моей стороне. Пусть через унижения, но мужчины теперь знают, что я не проститутка.

– Руслан, я хочу уйти отсюда.

– Останьтесь на ужин, – сказал Марат Осёлович.

Теперь я буду называть его только так!

– Спасибо, я не голодна.

– Ась, давай останемся? Папа хочет извиниться перед тобой. Он обознался.

– Мне не нужны его извинения.

– Давай не будем конфликтовать, малыш? – жених взял меня за руку.

А я смотрела на него и думала: какую же огромную власть имеет над ним отец, ведь он почти при сыне залез в трусы будущей невестке! А Русу хоть бы хны. Дорогому папе он перечить не смог.