Мы с подругой прощаемся, а затем вместо того, чтобы ложиться спать, я долго стою у шкафа и перебираю вещи. Хочется выглядеть потрясающе и соответственно своему новому начальству. Пусть и временного и далеко ненастоящего.

7. Глава 7

Весь день мы с Ниной разгребаем почту и сверяем расписание Вересова. На самом деле я даже начинаю скучать по работе в офисе. Последний год я работаю исключительно из дома, так что выхожу куда-то не часто, вижусь с людьми – тоже. Все мое общение происходит через средства коммуникации. Из реального – Ирка и родители. Все мои наряды так и стоят в шкафу с бирками, новая обувь – неношеная, на полке в гардеробной. Вот вам и минусы работы на дому.

— Эта вертихвестка всю систему мне сбила. Назначила встречи, которые пройдут в разных частях города, одна за другой. Как будто у Леона Анатольевича есть способности к телепортации, — возмущается Нина и со злостью закрывает крышку ноутбука. – Так, мне срочно нужно выпить кофе.

Нина упирается локтями о стол и пальцами растирает виски.

— Давай я спущусь вниз, – предлагаю ей.

— Зачем спускаться, если у нас кофеварка стоит, – кивает в сторону, где в углу расположен невысокий буфет с кофеваркой и всякими сладостями в ящиках.

— Точно.

Я еще не до конца освоилась в офисе, все-таки прошло всего два дня. Леона, к слову, еще сегодня не видела. У него в десять была назначена встреча с рекламным отделом и Нина сказала, что после нее нам лучше молчать и не попадаться ему на глаза. Я ее страх перед шефом не разделяю.

— Тебе с сахаром? — я заправляю капсулу и подставляю чашку под тонкий ручей ароматного кофе, который мне теперь нельзя.

— Да, две ложечки, пожалуйста. Нам придется полностью перекроить все расписание на два месяца вперед и обзвонить всех для согласования времени и даты.

— Теперь ясно за что ту дамочку уволил Леон, - хмыкаю я.

— О, он ее не увольнял. Она вернулась в отдел договоров. Это меня он уволил и вернул через неделю.

— О, – все, что могу произнести. Нина так легкомысленно сказала об увольнении, словно это мелочь какая-то.

Я добавляю в кофе сахар, себе же завариваю чай и достаю из шкафчика шоколадные конфеты. Никогда особо не жаловалась на тягу к сладостям, но в последнюю неделю не могу от них оторваться. Это все малыш. Сладкоешка маленькая.

— Нина, позвони в отдел кадров пусть подготовят приказы об увольнении всего рекламного отдела! Бездари! Всех уволить, до одного! — в кабинет вихрем залетает Леон, взбешенный, словно сам Дьявол.

Он с силой бросает папку с документами на стол Нины и белые листы разлетаются во все стороны. Я застываю посреди кабинета с двумя чашками в руках, не зная куда себя девать. Пожалуй, теперь наставления Нины не кажутся мне такими бессмысленными.

Я разворачиваюсь назад к буфету, но меня подводят чертовы каблуки. Нога подворачивается, и я начинаю терять равновесие.

А дальше все как в тумане.

Чашки слетают с блюдечек и падают вниз. Горячий напиток обжигает ноги и я вскрикиваю от боли. Ко мне подбегает Леон, его крепкие руки оплетают мою талию, помогая вернуть равновесие. Из моих глаз брызгают слезы, кожу безумно жжет. Она краснеет прямо на глазах.

— Нина, бегом в медпункт! — рявкает суровым басом Вересов и секретарша срывается с места. - Господи, Ксюша, ну что ж ты такая бедовая, а?

Он помогает мне добраться до кресла, я уже плачу, не могу сдержать слез. Леон снимает с себя идеально выглаженный пиджак и пытается стереть остатки кофе с моих ног.

– Господи, ты еще хуже делаешь! Не трогай меня, пожалуйста, – отталкиваю его от себя и Леон застывает возле меня. В его взгляде отражается полная растерянность и беспомощность. Он тяжело дышит и просто наблюдает за тем, как я тихонько плачу.