– Маргарита Михайловна, – прокричала она.

– Да, милая, – женщина наклонилась к нам через перила.

– Комната для Кристины готова?

– Да, почти всё готово.

– Отлично, пойдем, покажу тебе твою комнату!

Алина потянула меня наверх, я запрокинула голову и, шумно выдохнув, поплелась за подругой. В таком настрое с ней было бесполезно спорить, и я решила немного подождать, чтобы дать ей время остыть.

Мы зашли в комнату, и я удивленно подняла брови. Это было просторное помещение, наполненное большим количеством солнечного света. Кровать размером почти как наша комната в общаге стояла в центре комнаты. Маргарита Михайловна как раз заправляла ее, разглаживая последние складочки на бежевом покрывале.

– Опять покусалась с отцом? – весело спросила женщина.

– Он сам виноват! – Алина нервно прохаживалась по комнате.

– Он любит тебя, – мягко произнесла Маргарита Михайловна и, подойдя к Алине, погладила ее по спине. – Просто не умеет это выражать.

– Мне всё равно, – подруга посмотрела в окно. – Даже сейчас, когда я приехала домой, он уже уезжает. Работа для него всегда была на первом месте.

Мне было неловко стоять посередине комнаты и наблюдать за разговором Алины и Маргаритой Михайловны. Хоть подруга и старалась выглядеть безразличной, грусть слышалась в ее голосе и была видна во взгляде.

– Ладно, – встрепенулась Алина и повернулась ко мне. – Располагайся. Я в соседней комнате за стенкой. Будет скучно, можешь просто постучать по стенке.

Она направилась к выходу.

– Алина… – я попыталась остановить ее, чтобы успокоить, но подруга быстро выскочила из комнаты.

– Не переживай, – подошла ко мне Маргарита Михайловна. – Ей просто нужно побыть немного одной, – я улыбнулась и понимающе кивнула. – Располагайся и спускайся вниз на завтрак.

– Хорошо, – согласилась я, и Маргарита Михайловна вышла из комнаты.

Я стала осматриваться, было настолько неуютно находиться здесь, что по коже пробегали мурашки. На улице плюс тридцать, а мне зябко в комнате. Мне было страшно к чему-то прикасаться, всё выглядело как на картинке и стерильно как в больнице.

Классические светлые тона разбавляло горчичного цвета кресло, на котором стояла моя сумка с вещами. Я подошла к ней и, расстегнув, посмотрела внутрь. Вещи были скиданы как попало, и превратились в мятые тряпки. Нужно было бы их разобрать, но мне бы не хотелось здесь задерживаться. Решив, что, возможно, Алина уже отошла от ссоры с отцом и отпустит меня, оставив сумку, я направилась в комнату к подруге.

Дверь была приоткрыта, и я увидела, как Алина сидит на кровати и рассматривает какой-то большой альбом с печальным видом. Я осторожно постучалась и, заметив, что подруга посмотрела на меня, открыла дверь.

– Можно?

– Конечно, – выдохнула Алина и грустно улыбнулась.

Я вошла в комнату, залезла рядом с подругой на кровать и стала смотреть альбом вместе с ней.

– Это твоя мама? – спросила я, увидев на фотографиях светловолосую красивую девушку.

– Да, – Алина грустно усмехнулась. – Маргарита Михайловна говорила, что мой отец ее очень любил, но, когда я смотрю на него, мне кажется, что он вообще не умеет любить.

– Может, он просто прячется, закрылся в себе и боится вновь открыться?

– Я его дочь, – обиженно проговорила подруга, ее голос дрожал, казалось, что она вот-вот заплачет. Алина начала смотреть то на меня, то на фото и непонимающе улыбаться. – Знаешь, мне кажется, вы очень похоже с моей матерью.

– Думаешь? – я всмотрелась в фото. – Она очень красивая, так что я не против, – усмехнулась я.

– Нет, серьезно, – настроение Алины заметно улучшилось. – Наверно, поэтому ты мне так понравилась. На подсознании я увидела что-то знакомое, – засмеялась она и перевернула страницу. – О, смотри, – Алина тыкнула пальцем в одно из фото. – Платье почти как у тебя, на этом фото вы почти как сестры.