Со мной ничего не происходит, но сегодня, после увиденного, я чувствую себя особенно скверно.

Утро тоже не радует: хмуро и холодно. Но ничего не поделаешь, приходится идти на занятия. Учебу никто не отменял. Кстати, собираюсь я одна. Клаве ко второй паре, а Карим Тагирович… наверное, еще спит, после бессонной ночи…

Добираюсь до университета, чуть не опоздав, но все же вовремя. Иду по коридору и вдруг слышу громкое:

— Вот она?! — это голос Вики, она идет прямо на меня. И не одна. Рядом с ней Олег Станиславович и наш ректор.

Сердце начинает биться быстрее от страха. Что происходит? Они останавливаются все вместе напротив меня, грозно нависая.

— Что?.. — хочу спросить, что происходит, но мне не дают этого сделать, грубо перебивая.

— Анна Николаевна, пройдемте с нами!

17. Глава 17

— Не нужно так строго, Герман Валерьянович, — говорит Олег Станиславович, глядя на меня. — Студентка Анна очень одаренная, у нее знаний как у старших курсов. Вы понимаете…

— И поэтому она помогает им, чтобы они стали недоученными врачами, которые потом будут не лечить, а калечить людей?!

— Ну зачем так утрировать, — все так же спокойно произносит мой куратор. — Вы знаете, что такие просто сами собой отсеются, и это нормально, и то, что она помогала, еще ничего не значит.

И теперь я начинаю потихоньку все понимать. Но от осознания того, что на самом деле происходит, дыхание перехватывает, а ноги начинают дрожать. Что будет дальше?..

— Знаю, что это за помощь! — ректор опять хмуро смотрит на меня, так что мне хочется сжаться в комочек, спрятаться от этого взгляда.

— Я, конечно, не хотела говорить об этом, но да, такое происходит в нашем университете, — кивает Вика, еле сдерживая улыбку.

— Ну, слова двух студентов — это все равно не доказательство, — теперь голос Олега Станиславовича становится выше.

— А работа?! — Вика скрещивает руки на груди.

— Может, он сам написал, — пожимает плечами куратор. — Анна, пожалуйста, проясните ситуацию.

И теперь все три пары глаз смотрят на меня. И лишь одни по-доброму и с поддержкой. Во всех остальных я вижу только приговор.

— Я… я просто помогла одному из студентов, он… он попросил меня, — начинаю мямлить я. Почему, когда мне нужно почувствовать себя уверенной, моя уверенность куда-то улетучивается?

— И брали за это деньги? — ректор непоколебим, его, походу, мое заявление не убедило.

— Нет…

— Да, брала, я видела, могу даже расценки сказать, — не моргая заявляет Вика.

А это уже вранье чистой воды. Хочу сказать, что это все бред, но первым говорит мой куратор.

— Не нужно, — потом он поворачивается к ректору. — Герман Валерьянович, пожалуйста, подумайте, это лучшая студентка нашей группы и, не побоюсь этого слова, всей кафедры!

В другой раз я бы обязательно порадовалась таким словам, но сейчас они словно спасательный круг. Зачем я только взялась за это! Ведь я не хотела всего этого, просто помогала, они сами благодарили меня.

— Не знаю, после того, что я тут услышал… — качает он сокрушенно головой.

— Герман Валерьянович, честно, я не хотела, меня просто попросили помочь, — наконец-то говорю я.

— Это мы еще посмотрим и разберёмся, помочь или заработать. В моем учебном заведении такое неприемлемо!

— Ну, вообще-то, оно не ваше, оно государственное, — тихо поправляет Олег Станиславович.

— Мое! И такого я устраивать не дам, — ректор бесится еще больше.

Олег Станиславович только разводит руками, словно сдается.

— Все, давайте прекращать это, а насчет вас я подумаю, — мужчина грозно смотрит на меня. На глаза уже наворачиваются слезы, но я сдерживаю их из последних сил, впиваясь ногтями в подушечки пальцев, чтобы физическая боль превысила душевную.