Так значит, он никуда не ушел. 

Смотрю на свою грудь. На шее осталась маленькая подвеска с прозрачным камешком, который ярко сверкает в лучах прожекторов. Неуверенно касаюсь украшения пальцами. Видно, что вещь дорогая. Мне еще никогда и никто не дарил ничего ценнее сережек из соседнего супермаркета - да просто не на что было. 

Разворачиваюсь. Хочу увидеть его глаза, но Тавицкий как будто нарочно отступает от бортика. Уходит в тень, но я успеваю заметить выражение его лица: чуть сдвинутые брови, дьявольские складки, залегшие в уголках рта.

“Ты же хотела, чтобы я тебя соблазнял”, - сложно не заметить, что кричит его взгляд.

Хотела - сердце стучит как бешеное. Но теперь уже начинаю бояться.

Мы будто стоим на краю пропасти. Еще чуть-чуть и окунемся в страсть. 

- Папаня! - возглас Крис рушит нашу магию. - Какого, а?!

Подруга на полной скорости спешит к нам. Хватает меня за руку, подъезжая, а я свободной пытаюсь спрятать подарок ее отца в вороте куртки. Смотрю Тавицкому в глаза, как заколдованная. Хочу передать ему взглядом фразу: “Выручай”.

- Слышь, Ева, гони его нафиг!

- Я…

- Я пришел извиниться, - говорит Григорий Викторович, глядя на дочь. - Кристина, ты во-многом права. Мы с твоей мамой… хотели развода, но боялись тебя ранить. Примерно последние полгода мы думали, что могли бы быть счастливы с другими людьми. У нее тоже был кое-кто на примете.

Лицо Кристины вытягивается.

- И я до сих пор жалею, что не отпустил ее, - Тавицкий поправляет ворот пуховика и глухо продолжает. - По-прежнему думаю, что той аварии в таком случае могло бы не быть...

Сжимает губы, и я понимаю то, что он наверное хотел сказать между строк: “Кутил чтобы забыться”.

- Дурацкое чувство собственника, - продолжает Григорий Викторович. - Уже не хочешь ее, но…

Я вдруг ловлю его взгляд на себе и обалдеваю. За пол года до смерти жены он ведь впервые увидел меня.

Едва заметно мотаю головой, скорее, пытаясь убедить саму себя, что это просто совпадение.

- Должен владеть, - продолжает своё признание. На щеках Григория Викторовича ходят желваки. - Именно поэтому я так о тебе забочусь. Я знаю, что может быть в голове у мужчины. Какая байда.

- Пап, ты козлина, - произносит Кристина.

- Никто не идеален, - Тавицкий стреляет в меня взглядом. - Ты все экзамены сдаешь за счет Евы.

Крис выдыхает и как-то вдруг сникает.

- Я предлагаю перемирие, - Тавицкий облокачивается на бортик. - И в честь него я проведу вам экскурсию по барам Ростова. 

Умоляюще смотрю на Крис. Пожалуйста соглашайся! Я ведь все это время была тебе хорошей подругой. Побудь и ты сегодня такой для меня! Я очень хочу дослушать откровения Тавицкого: он правда… При мысли об этом сердце стучит о грудную клетку как бешеное. Правда уже давно приметил меня?

- Крис, не надо дуться! - вырывается у меня. - Он все же твой отец!

Её брови ползут вверх, а я чувствую, что краснею, потому что сейчас вру своей подруге прямо в глаза. Бессовестно и нагло.

Я хочу в первую очередь не того, чтобы Кристина и ее отец помирились.

Я хочу ее отца…

Упс. 

Тавицкий выходит на каток и заслоняет меня своей широкой спиной.

- Дай мне шанс! - смотрит на дочку.

- Блин, папочка, - шипит Кристина. - Ты вообще знаешь, как бары в незнакомом городе найти?

Он достает из кармана сотовый и демонстрирует приложение.

- Я умею пользоваться интернетом.

Пока Григорий Викторович отходит на небольшое расстояние и договаривается насчет брони столика в одном из заведений, подруга жмёт плечами и заговорщически мне шепчет:

- У меня для вас сюрприз. Уверена, ты поддержишь, Ев.