—  Оставь уже в покое этот телефон. Если бы он хотел, давно взял бы трубку, – произношу с раздражением, потому что всю дорогу девушка только и делает, что пытается дозвониться до кого-то.

— Я звоню доктору, который должен принимать у меня роды, – сдавленным голосом произносит она. — И у него отключен телефон.

— Начало первого, он, должно быть, давно спит.

— Нет, это нормально, даже если бы я в два позвонила. Я договаривалась с ним. – Она отворачивается к окну, нервно кусает губы и вновь подносит к уху телефон. Несколько раз шипит от боли, а по щекам текут слезы. Я начинаю нервничать, крепко сжимаю руль, следуя за навигатором. 

— Приехали, – выдыхаю с облегчением, понимая, что в моей машине никто рожать не собирается. По крайней мере, сегодня. 

—  Помоги мне. – Девушка открывает дверцу и смотрит на меня своими пронзительными глазами

— Сейчас. – Она с трудом выбирается из машины даже с моей помощью. В какой-то момент настолько сильно сжимает мою руку, что, бьюсь об заклад, завтра обязательно на этом месте появятся синяки.

— Прости, – смотрит на меня виновато и отдергивает руку. Мне становится жаль ее. Она  собирается родить прямо после того,  как узнала, что парень, который в ее мыслях давно уже был мужем, на самом деле бросил ее. 

Я прикрываю глаза, решая, что моя доброта ни до чего хорошего не доведет, но бросить ее перед роддомом просто не могу.  Не по-мужски это как-то. Достаю из машины сумку и, поддерживая Иру за локоть, иду  в сторону приемной.

Пять ступенек вверх даются ей с трудом, она крепко держится за мой локоть, дышит громко-громко, и мне становится страшно, уж слишком бледной и измученной она выглядит

— Доктора! Срочно! Девушка рожает, – громко выкрикиваю, открывая дверь.

Кажется, никто не реагирует. Медсестра, которая все так же сидит за столом и ведет какие-то записи в журнале, лишь равнодушно приподнимает взгляд при нашем появлении. И на этом все. В этот момент Ира вновь вскрикивает, и внутри меня начинает зарождаться злость на медперсонал.

– Ты что, оглохла? Девушка рожает! — уже не церемонясь, шиплю я. 

— Здесь каждый час кто-то да рожает. Успокойтесь и присаживайтесь, запишем ваши данные, – кивком головы указывает в сторону ряда стульев у стены. –  Договаривались? – равнодушно спрашивает она.

— Да, с Величко, — хрипло отвечает ей Ира. 

После ее слов медсестра хмурится и поднимается со своего места.

— Величко утром попал в аварию, сейчас кого-нибудь позову. Ждите.

Девушка куда-то убегает, я же нервно расхаживаю туда-сюда, вздрагивая от каждого вскрика Иры. Неужели и в самом деле все так ужасно? Девушка кажется слишком бледной, в глазах плескается страх, который передается даже мне. Что я вообще здесь делаю? Я должен был давно забыться крепким сном.

— Я – дежурный врач Григорий Леонидович, буду принимать у вас роды вместо Величко, — подходит к нам совсем уж молодой врач, который не вызывает во мне никакого доверия. — Проходите, я осмотрю вас. 

Они с Ирой исчезают за дверью, я же в растерянности остаюсь с чёрной сумкой посреди коридора, не зная, что делать. В конце концов просто решаю сесть на стул у стены и подождать. Но не успеваю. Из-за двери появляется тот самый врач и встревоженно выкрикивает: 

— Лиза, бегом каталку, у неё уже воды отошли и раскрытие четыре пальца. 

Понятия не имею, что это значит, но лицо доктора выглядит настолько встревоженным, что  я начинаю волноваться еще больше. Начинается какая-то суета, и я снова понятия не имею, что делать, поэтому, когда Иру везут на каталке вдоль коридора, следую за всей этой процессией.