Рано или поздно всё прояснится. Мне надо только пережить день-два.

– Сказку! – снова потребовала Машка, как только с расчёсыванием было покончено, и она нырнула под одеяло.

– Пять минут подождёшь? – спросил и получил кивок, полный энтузиазма. – Я скоро.

В общем, жрать хотелось неимоверно. Весь этот театр, а потом цирк с ребёнком поломали мне вечер, но я мужественно подавил в себе низменные порывы и схватился за телефон.

– Слушай, Базилио, дело есть, – почесал я переносицу, как только мне ответили.

Васька Коломийцев – мой друг, товарищ и по совместительству – отличный юрист, бывший мент и следак. Мы с ним много лет знаем друг друга, а поэтому я посмел позвонить почти под ночь, зная, что меня не пошлют, а очень внимательно выслушают.

– Понял, – Вася на слова не разменивался, а поэтому ответил коротко. – С утра подам запрос.

– И держи меня в курсе, ладно? – попросил я, потому что, как ни крути, я любил вожжи в своих руках держать.

– Как всегда, не беспокойся.

Ну, тут я мог быть уверен, что если не ажур, то хотя бы к моей просьбе отнесутся со всей ответственностью.

Второй звонок я сделал своему заму.

– Андрей Игнатьевич, пару дней меня на работе не будет, возникли некоторые обстоятельства. Все вопросы решаем в штатном режиме, связь держим по телефону и онлайн.

Игнатьевич немного тупил, потому что я впервые ссылался на туманные формулировки, но вводить зама в свои проблемы личного характера я не собирался. Глотнул без вопросов, хоть и пытался что-то мычать. Я эти паузы решил радикально: поставил перед фактом и отключился.

Поесть решил позже, когда Матрёшка уснёт. Я, честно говоря, надеялся, что пока я по телефону разговариваю, она уснёт. Но, как известно, дурак мечтами богат: Машка лежала и старательно пялилась на дверь. И явно обрадовалась, когда я вернулся.

Что мне оставалось делать? Только тяжело вздохнуть и прокрутить в голове что-то про курочку Рябу и Красную Шапочку. Причём события обеих сказок в башке у меня перемешались. Туда ещё и Колобок затесался. Но как только я начал блеять что-то про деда и бабку, которые любили курочку Рябу, а заодно и по сусекам мели, Матрёшка возмутилась:

– Я тебе что, маленькая? – заявила голубоглазая барышня. – По пинцессу давай! Ложись! – похлопала она по свободной половинке кровати. – Алиса всегда так делает!

Какая Алиса, что она делает и почему, я спрашивать не стал. Так, зарубку на подкорке сделал. В тот миг я был занят чертовски важным делом: пытался сочинить сказку о принцессе. Когда у тебя сплошные цифры и договоры в голове, совещания и вполне взрослые мужики, которыми я руковожу, то занятие становится практически непосильным. И я хотел детей?!..

Ну, не так же сразу, Господи! – взвыл я в очередной раз. – Я не готов! Не ждал, не покупал книжки, не читал их на ночь своему ребёнку!

К счастью, тебе не пришлось менять памперсы, будь Машка поменьше, – выплыло в сознании вполне справедливое замечание. И тогда я понял, что сказка – это очень даже хорошо. С памперсами было бы гораздо хуже.

Я улёгся рядом с Матрёшкой как был – в парадном костюме на выход (без пиджака, правда, и галстука – успел их снять по ходу развития событий) и начал сочинять.

– В некотором царстве, в некотором государстве жила-была девочка Маша.

– Пинцесса Масяня! – поправила меня Матрёшка.

– Принцесса Масяня, – послушно повторил я и смело полез в дебри: долго и нудно описывал дворец, какие там портьеры и диваны (именно этим мне промывала совсем недавно мозги Марина, когда руководила ремонтными работами в квартире, так что я наслушался по самый буй о всех этих дизайнерских заморочках).