В результате я проспала, полночи не могла избавиться от мысли что надеть на встречу с Олегом, то есть с Маркизом. Это ужасно, ужасно глупо, честное слово! И все же вопрос одежды не давал покоя. Как выглядеть одновременно классно и неброско? Чтобы не подумал, что стараюсь понравиться, но и чучелом при этом не выглядеть.

Приходится вызвать такси, в спортивных видавших виды трениках и толстовке, зашнуровывая на бегу кроссовки, запрыгиваю в машину. Хорошо, что ехать недалеко. На метро и вовсе одна остановка.

Звоню в квартиру, и даже глубокий вдох сделать не успеваю – хозяин оказывается на пороге. Выглядит так, словно спал меньше меня. Мрачное выражение лица, взъерошенные волосы, босиком. На нем пижамные штаны темно-синего цвета и футболка. Пижама!!! Не знаю ни одного мужчину, который спал бы в пижаме… это так… странно. Но черт, даже это не отнимает брутальности у Дашкиного отца. Огромный рост и мощь забивают каждый миллиметр пространства мужественностью.

В руках у Олега ботинок. Открыв мне дверь и коротко кивнув в качестве приветствия, хозяин квартиры поворачивается ко мне спиной и… швыряет ботинок в собаку! Маркиз в ответ грозно рычит и убегает, правда тут же возвращается, и снова рычит.

– Что вы делаете?! – восклицаю возмущенно. – Как вам не стыдно?

– Мне? – в ответ психует Олег. – Он сожрал третью пару за два дня. И мне еще стыдно должно быть?! Кстати, ты опоздала. Надеюсь, это не войдет у тебя в привычку. Тем более, если так любишь собак. Приезжая позже, ты ему причиняешь не меньшую травму, чем полет ботинка.

Скидываю кроссовки, подхожу к собаке и ласково треплю за холку.

– Привет мой хороший, прости, что опоздала. Это больше не повторится, а ты, пожалуйста, не порть больше ботинки. Мы сейчас пойдем и купим тебе что-нибудь погрызть.

Маркиз умилительно виляет хвостом, преданно заглядывая мне в глаза.

– Очень педагогично поощрить пса подарком после его шкодства, – ворчливо говорит Олег.

Маркиз, услышав его голос, прячется за меня.

Олег, увидев это, морщится. Ворчание, недовольство, и особенно то, что собаку обижает, другой мужчина с этими качествами сразу бы вызвал у меня отвращение. Так почему Олег – нет? Он все равно неотразим, стоит взглянуть мимоходом, и пересыхает во рту.

И все же, во мне продолжает кипеть возмущение, обида за Маркиза.

– Собак бить нельзя, это те же дети, вы об этом не знаете?

Произношу, и внутренне скукоживаюсь под властным взглядом хозяина квартиры. Олег делает шаг ко мне. Маркиз рычит. Я дрожу, но отступать некуда. Не бегать же по чужой квартире от ее хозяина. Понятно, что наступили крайне тяжелые времена, ладно, ведь ненадолго! Надо просто потерпеть эту неделю.

Похоже надо заняться самой поиском няньки для собаки.

– А ты смелая, – ухмыляется Олег.

– Нет, просто ненавижу, когда обижают беззащитных.

– Я бы с этим поспорил. Во-первых, я пока еще пальцем Маркиза не тронул и ботинком в него не попал. Во-вторых, это я беззащитен и в безвыходной ситуации. Мне силой навязали этого пса. Собака невоспитанная, избалованная.

Вместо того чтобы заступиться за животное, смотрю на Олега как завороженная, думая о том, как мне нравится его глубокий низкий голос. Честное слово, прямо плыву, забывая обо всем!

Это какое-то безумие; почему этот мужчина на меня так действует? Презираю себя за подобную слабость, но ничего не могу поделать. Олег вдруг замолкает и смотрит пристально на мою шею! Понимаю, что разглядывает свою отметину, которую сегодня я не замаскировала. Совершенно забыла о ней впопыхах! Теперь, когда он уставился на нее, машинально дотрагиваюсь до засоса. Меня начинает душить кашель – нервная реакция на стресс, и чтобы хоть как-то отвлечь себя, да и Олега тоже, от скользкой темы общих воспоминаний, спрашиваю строго: