Спустя недолгие пять-шесть минут машина въезжает на территорию роскошного, нового ЖК. Вот это точно бизнес-класс! Скорее, даже элит.

– Значит, все-таки нашла себе кошелек… – бормочу, выглядывая из окна, пока Вадим ищет, где припарковаться – на этот раз нам преграждает путь шлагбаум. Не дожидаясь, пока машина полностью остановится, я выскакиваю и быстрым шагом иду внутрь, хоть и понимаю, что если «похититель» въехал на подземную парковку, мне их уже не увидеть.

Но мне везет – если это можно назвать везением. Видимо, Машенька изъявила желание выйти и поиграть на «мажорной» детской площадке во дворе – у нее в доме таких замечательных сооружений не было. Белый внедорожник стоит рядом с единственным подъездом одного из зданий и из салона как раз выгружаются обе мои девочки.

Сами. Не похищенные. Вполне себе живые и всем довольные.

Притормаживаю, не выходя из-под тени въездной арки – стою, прислонившись к стене и смотрю, хоть сердце уже колотится в ожидании, что вот сейчас, вот еще пара секунд и я увижу его – того, кто украл сегодня мою Лилию. Увел из из-под самого моего носа.

Готовлюсь морально, и все равно издаю рычащий, животный звук, когда он выходит, чтобы помочь им вылезти.

Не папик. Молодой – еще считай пацан, лет двадцати шести, семи – вальяжный, дорого и модно одетый, явно из богатой семьи. Что ж… ты неплохо устроилась, моя Лилия, надо отдать тебе должное, хотя я уже вижу, что женишок твой на прямой дороге к пивному животу к тридцати пяти годам.

Вдруг понимаю, что от стиснутых так долго и сильно кулаков у меня сегодня будут болеть мышцы на руках, как после усиленной тренировки. А еще понимаю, что надо сдержать себя – хоть сейчас. Потому что я не хочу следующие несколько лет провести в тюрьме – это непродуктивно.

А что продуктивно? Растерянно соображаю, раскидываю варианты действий. Отступить сейчас – советует мой холодный, отточенный годами мыслительных процессов мозг – вот что продуктивно. Оставить все, как есть, и начать сначала, когда она остынет – вот что принесет тебе пользу.

Потому что если она сбежала вот так – поспешно, без предупреждения, не в состоянии вынести даже мысли о том, чтобы сидеть за мной за одним столом – значит дело совсем дрянь. Значит, обидел я ее так, что на всю жизнь травма. И никакие обычные методы сейчас не сработают – ни подарки, ни мороженное с конфетами.

В какой-то момент я отрываю взгляд от Машеньки, которая уже устроилась на качелях и требует, чтобы ее раскачали, и встречаюсь взглядом с ней. С Лилей. Она увидела меня. И прятаться уже поздно.

Да и не желаю я прятаться, осознаю со всей твердостью и даже немного выхожу вперед, вызывающе вздергивая подбородок.

Она делает то же самое. Сверкает на меня ненавидящими глазами и поворачивает голову к этому, в модной куртке. Привлекает его к себе за шею и, развернув их обоих так, чтобы мне было виднее, целует его – прямо в губы. Долго. Страстно и смачно, не стыдясь ни ребенка, ни наблюдающих за ними мамочек с площадки. Он отвечает, обнимая ее за талию, как и полагается мужчине.

У меня же зеленеет в глазах. Стучит в ушах и приходится немного расставить ноги, потому что земля вдруг начинает крениться вбок, вместе со всеми зданиями, деревьями и площадкой.

– Черт, черт! – ругаюсь, с трудом приходя в себя. Мотаю головой, как бешеный пес, прекращая тошнотворное головокружение изрядной силой воли.

Что ж, моя Лилия… Ты, я вижу, не желаешь мирных договоров и подарков. Ты хочешь войны?

Тогда не обессудь. Я вынимаю из кармана мобильник, по дороге, для уверенности, касаясь пальцем подаренной мне крохотной куклы. И набираю номер знакомого адвоката с отличной репутацией, услугами которого я уже не раз пользовался.