- Не знаю, сын, - демонстративно пожимаю плечами, давая понять, что помогать ему я не буду. - Сам думай. Ты ведь взрослый уже - даже жениться собрался. Пора отвечать за свои поступки.

Я сажусь в машину и захлопываю дверь перед растерянным лицом сына. По дороге в Барвиху из квартиры Светы я пришел к выводу, что расстроить свадьбу - неверный повод для визита, и я должен использовать незапланированные каникулы для того, чтобы привести в порядок отношения с Димой. Перестать, наконец, откупаться от своих родительских обязанностей, успокаивая себя тем, что это и есть проявление отцовской заботы, а уделить внимание моменту воспитания, как бы сложно это ни давалось. Можно считать, что начало положено. Правда, Диме это, кажется, совсем не по нраву.

По приезде в офис «Серп и Молот» я первым делом открываю электронную почту, куда мой помощник направил выписку по Диминым расходам за минувшие пару месяцев. Суммы, которые он тратит в последнее время, велики даже по моим меркам, а потому надо выяснить, куда отлетают деньги. Вдруг мой сын подсел на азартные игры, а я и понятия ни о чем не имею.

В течение часа я со скрупулезностью следователя листаю многостраничные отчеты по Диминой платиновой Визе и прихожу к выводу, что проблемы у него есть, но не с азартными играми. На самом деле, проблема всего одна и заключается в том, что Дима зажрался. Огромные счета из увеселительных заведений, гигантские суммы, оставленные в тряпичных бутиках и массажных салонах, сто пятьдесят тысяч за аренду целого кинотеатра... Если так продолжится и дальше, то лет через пять он меня попросту разорит.

Я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Мне необходимо подумать, как правильнее всего будет разрешить эту ситуацию с сыном, в которую я сам себя загнал своей занятостью и отстраненностью. Я не силен в разговорах по душам, но сейчас этого не избежать. Мне надо поговорить с Димой и по поводу Юли, и по поводу его заоблачных трат.

Полчаса назад Конников предоставил мне дополненное досье на рязаночку и подтвердил, что история про бабулю с батонами действительно имела место. Об отважном поступке Живцовой Юлии Владимировны и правда писали в газетах, и из новых данных отчета я понял, что она вообще склонна к волонтерской деятельности. По сему выходит, что рязанка не такая и плохая, так что я пришел к выводу: пусть ребята встречаются, пусть даже живут вместе. Но по поводу свадьбы мнения не поменял - рано Диме жениться.

Беру со стола мобильный и набираю сыну. Он отвечает со второго гудка, подозреваю, в надежде на то, что я изменю мнение по поводу мотоцикла. Тут мне порадовать его нечем.

- Дим, после занятий подъедь ко мне в офис. Разговор важный есть.

Сын появляется в моем кабинете через сорок минут, выглядя немного взволнованным. Садится в кресло напротив и, задержавшись взглядом на моей руке, лежащей на стопке листов, напряженно уточняет:

- О чем-то хотел поговорить?

Я подталкиваю распечатку выписки к краю стола на случай, если Дима решит отпираться и сразу приступаю к неприятной части намеченного разговора:

- Хотел поговорить о твоих чрезмерных тратах, Дима. За последние два месяца они сильно выросли, и я бы хотел услышать от тебя причину.

- Это Москва, пап, - произносит он с таким видом, словно открывает неразумному мне суровую истину бытия. - Жизнь здесь дорогая.

- За идиота меня держать не нужно, Дима, - говорю немного раздраженно. - Я в Лондоне живу и прекрасно осведомлен, что означает «дорогая жизнь». Самое дорогое в Москве - это жилье, но ты ипотечными взносами вроде как не обременен.