— Это у тебя что? Вода? А ну, дай-ка сюда! — в наглую выдернув из моих рук сжатую до сих пор бутылочку, он распахнул ее и буквально одним глотком осушил до дна. Я даже слова вставить не успела.

Казалось, что ничего не поменялось. Прохор Германович лишь задумчиво причмокнул губами, языком по ним провел в растерянности, пытаясь словно уловить что-то... Затем, видно, плюнул на эти мысли и откинулся на спинку сидения, устало прикрывая лицо ладонью.

Удивительно, но я буквально пятой точкой ощущала, как мужчину окутывает флер спокойствия и нирваны. Дышать стало легче, теперь могла спокойно рассматривать яркие огни вывесок столицы, сменяющих одна другую. Я бездумно пялилась на них, как вдруг увидела нечто нам необходимое:
  — Остановите! Остановите, срочно!

— Черт… Что там у тебя? — ректор раздвинул пальцы, сквозь них сверкнули пронзительные глаза.

— Клуб! Вот, что нам надо! — едва ли не подпрыгивая на месте от окутывающего адреналина, я подождала, пока водитель, наконец, притормозит, и пулей выскочила из авто.

— ОЛЯ, МАТЬ ТВОЮ! — раздался за моей спиной голос, но мне было уже плевать. — Тебя когда-нибудь пороли?!

Яркая радужная вывеска лучиками обрамляла высокие железные ставни. Огромный широкоплечий темнокожий гигант в розовой майке посмотрел на меня волком и преградил дорогу:

  — Вам туда нельзя, простите.

Я с сожалением осмотрела свой привычный строгий учебный образ, грустно переспросив:
  — Фейс-контроль не прошла, да? Вот блин!

— Дело не в этом, — закатив глаза, тот ткнул пальцем в красную вывеску, где черными буквами было что-то размашисто написано. Только вот перед глазами все отчаянно плыло, читать даже не пыталась. — ВОТ, видите! Нельзя, говорю, противоречит политике клуба.

Обернувшись по сторонам, я не увидела поблизости ни единого заведения, где можно было бы потанцевать. Зато мой глубоко уважаемый ректор уже выбрался из такси, почему-то пошатываясь и глядя на меня как-то странно. Плотоядно, что ли? Дико? Голодно? Жадно?

— А я… Я… — почесав подбородок, вдруг решила, что Прохор Германович у нас популярен не только в вузе, а вообще по всей столице. Не, ну, а че? Ректор престижного столичного вуза — это вам не хухры-мухры. Каждый приличный член общества должен таких в лицо знать и бояться! Наверное… Короче говоря, указав пальцем на стремительно приближающегося мужчину, я уверенно изрекла:

— А я с ним, понятно?!

И руки на груди сложила, многозначительно вскинув подбородок. Пусть знает, что по блату! Если повезет, еще поможет с крутым столиком. Нет, ну разве Прохор Германович хуже всяких там поп-звезд? Те просто на сцене поют, а он путевку в жизнь людям дает. Чаще, конечно, пока забирает…

— Ааа… — понимающе закивал охранник, с интересом разглядывая «моего» спутника. — Могу пропустить твоего друга как основного гостя, а тебя «плюс один». Так у нас можно, да.

— Отлично, — ректор был уже рядом, и настроение мне его совершенно не нравилось. Он словно поймал меня взглядом, сконцентрировался и больше не выпускал. Как в тиски зажал. Даже жутко становилось от мыслей, которые могли крутиться в его голове. Так что снова указав подбородком на ректора, я кратко пробормотала: — Он все оплатит!

И юркнула в клуб, пока кое-кто не вернул обратно в такси. Внутри пахло клубникой и чем-то приторно сладким. Кальянный дым стоял повсюду, как густые облака. Пробираясь вперед, словно ежик в тумане, я с прищуром вглядывалась в темные силуэты танцующих и искала кого-то в пару Прохору Германовичу.

— Хмм… — на глаза попадались только мужчины. Высокие, низкие; крупные, тощие; с длинными волосами и короткими…. И ни единой женщины. Скорее всего, темнота была тому причиной, и они скрывались в тени.