— Вы же так не думаете! — каким-то чудом отмахнулась, хотя все мысли были сосредоточенны вокруг тех самых пальцев, добравшихся точки «в». Сжав края стояла пальцами до побеления костяшек, я прикусила губу и замерла.

— С чего ты взяла? — спокойно и умиротворенно выдохнул, прежде чем сделал это. Перешел ту самую грань, которая, по правде говоря, давно была позади — проник прямо под тонкую ткань, касаясь пушка на лобке. Прохор Германович замер в удивлении. По лицу его можно было сказать, что растительность на причинном месте у женщин он никогда не встречал, но лично я не считала нужным избавляться от трех несчастных волосин, чтобы на их месте выросло сто новых: жестких и толстых.

— Это видно по вашему лицу, — веки опустились сами по себе, когда большой палец мужчины плавно прошелся по складкам вниз, не проникая внутрь. Словно играя со мной, доводя до предела.

— Значит, — ректор сделал шаг назад, снова упираясь ширинкой теперь уже в трусики, — ты просто не туда смотрела, Персик.

Резко распахнув свои глаза, я столкнулась с его голубыми глыбами. Холодными, как арктические льдины… Парадокс, ведь от них становилось невыносимо жарко! Импульс возбуждения заставил вздрогнуть, Прохор Германович словно ожил.

— С этим мы решили, — сделал странный вывод тот, хотя лично я ничего не поняла. — Теперь мне нужен конкретный ответ на четкий вопрос, девочка.

Я бы никогда не подумала, что возможно подойти к грани без прикосновений к клитору, Прохор Германович сделал именно это. Он ходил вокруг до около, заставляя испарины пота стекать по лбу, но не позволял себе большего. Играл со своей жертвой, а мне нравилось быть его добычей. Нравилось быть той, из-за которой у него член пульсирует в плотных преподский штанах!

— Ммм?

— Что ты думаешь, — палец мужчины таки коснулся горошины, где скопилось все мое возбуждение. Обессиленно застонав, я откинула голову назад, сбивая все оставшиеся предметы со стола. Кажется, что-то разбилось на заднем плане, послышался грохот… — обо мне?

Ему требовалось коснуться лишь еще раз… Всего чертов один раз! И я пришла бы к финалу. Но он остановился, заставляя зарычать от злости и бессилия, напомнив:

  — Ответ. Я его жду.

В который раз за день оценив Прохора Германовича, я вдруг поняла, что этот мужчина умел и любил приказывать. Но, кроме всего прочего, требовал беспрекословного выполнения своих, пусть порой и абсурдных, «хочу». Либо так, как он сказал, либо никак. И когда ты лежишь у него на столе и изнываешь от желания кончить — выбора особо не остается, кроме как подчиниться.

— Скажем так... Я рада, что вы не гей! — выплюнула гневно.

— Почему? — бровь его взметнулась. Не давая мне остыть, он узорами очерчивал лобок, половые губы, бедра…

— Потому что, — это было выше меня, дыхание сперло, голова закружилась, тело тянуло от постоянного напряжения, — вы охренительно сексуальный мужчина!

Он улыбнулся так, что мое сердце перестало биться. Это была улыбка победителя по жизни.

— Что же, Ольга… Пока сойдет, — странно выпалил он и, прежде чем я успела очнуться, скользнул пальцами по клитору. Пару опытных поглаживаний, и меня разорвало изнутри вспышкой сверхновой. Самый мощный, головокружительный оргазм за всю жизнь! Пока я корячилась в судорогах, мужчина времени не терял. Звякнула бляшка ремня, молния брюк, шелест ткани… Горячий, налитый кровью член уперся между влажных складок.

— Что вы?!.. — задохнувшись на полуслове, не нашла в себе силы даже закончить фразу.

— Тсс… — мужчина провел головкой по входу. Сцепив зубы, он тяжело задышал. Глаза закатились, а пальцы рук заметно задрожали. — Тебе понравится, я обещаю.