Кладу руку на живот.

- Во что же ты превратил мою жизнь, малыш? – сдавленно произношу я и утираю глаза рукавом старого свитера.

Я будто птица, в золотой клетке. Окруженная богатством и роскошью, но совершенно не принадлежащая себе.

5. Глава 4.

- Вам необходимо спуститься вниз. Ужин будет подан через пять минут. – произнесла экономка, предварительно тихо постучав в дверь. Ну хоть кто-то здесь уважает мои личные границы и не врывается в комнату без предупреждения.

Оборачиваюсь. Строгий взгляд женщины сканирует меня с ног до головы.

- Я бы советовала Вам переодеться. Вы видели, что в гардеробной подготовлена одежда?

Киваю.

- Мне удобнее в моей. Спасибо.

Виолетта Эдуардовна скептически поджимает губы и, кажется, о чем-то недолго раздумывает.

- Евгению Сергеевичу не понравится, если Вы спуститесь на ужин в таком виде. – тихо произносит она. Так тихо, будто боится, что, кто-то кроме меня это может услышать. Бросает предостерегающий взгляд и тут же закрывает за собой дверь.

Вздыхаю. Окидываю взглядом комнату, давая себе пару секунд на размышления.

Я что ему, кукла какая-то, которую он может наряжать по своему вкусу?

Бросаю мимолетный взгляд в зеркало на трюмо и на автомате поправляю коротко стриженые волосы. Всю жизнь у меня была коса до пояса, а после расставания с Денисом, я взяла кухонные ножницы и осадила каре. Зачем? Будто волосы были виноваты в том, что мой жених оказался негодяем. Теперь они настолько короткие, что даже в хвост собрать не удается.

Оттягиваю свитер и несмело покидаю комнату. Озираясь по сторонам, ступаю на, уже знакомую, лестницу. В холле по-прежнему пустынно. Гостиная находится слева. Идти туда жутко не хочется. Вновь видеть отца Дениса тоже. Но больше всего не хочется засыпать с голодными спазмами в животе.

Мрачноватое помещение. Шторы задернуты, тусклые светильники в углах отбрасывают причудливые тени. Длинный прямоугольный стол по центру, и два стула с тяжелыми резными изголовьями по бокам.

С губ сама собой срывается усмешка. Вся эта картина напомнила мне сказку «Красавица и Чудовище». Один в один просто. Хотя я на красавицу не тяну, а вот мужчина, сидящий во главе стола, вылитое чудовище. Он вскидывает на меня мрачный взгляд, и я тут же прячу ухмылку. Сажусь за стол. Сейчас я даже благодарна, что стол такой длинный, и меня с хозяином дома разделяют без малого метра четыре. Как он вообще общается с гостями, сидя за этим столом? Звонит по телефону?

Беру в руки вилку и, наплевав на все правила приличия, тут же начинаю терзать поджаристый стейк. Экономка приносит еще пару графинов то ли с морсом, то ли с каким-то вином. Я сталкиваюсь с ней взглядом и молча протягиваю стакан. Должно быть выгляжу сейчас как дикий человек, впервые попавший в общество. Но мне плевать на их правила приличия. В конце концов я не по собственной воле тут, пусть видят кого в дом привезли. Глупо надеяться, что Евгений Сергеевич отменит наш договор, увидев мою невежественность. Но мне жутко хочется ему насолить хоть как то. Уверена, созерцать в своем доме малокультурную голодранку, ему будет не по душе.

Кожу обжигает то на виске, то на скуле. Я чувствую, что он смотрит и как можно ниже опускаю голову. Разделавшись со стейком, делаю пару больших глотков кислого клюквенного морса и все так же, не поднимая головы, с шумом отодвигаю стул. А что? Я поела. Мое спасибо тут никому не нужно, я уверена.

- Сядь. – тихо произносит Евгений Сергеевич и я впервые за вечер скольжу по нему злым взглядом. Темное поло, те же строгие очки, узкие губы, обрамленные седоватой щетиной, строгий прямой взгляд из-под бликующих стекол.