Не могла его видеть… Глаза эти его… Блестящие, глубокие и такие тёплые, что в них невозможно смотреть, зная, что он что-то скрывает. Весь мир просто переворачивался. Только за один несчастный час я вчера его сама же оправдала десятки раз и трижды простила!

— Вань, ты с мамы-то слезь. Большой уже, — по-доброму пожурила сына крёстная. — Садись за стол. Рядышком.

На самом деле Ванька здесь ни при чём. Я сама так соскучилась за ним, за весь вчерашний вечер, ночь и раннее утро, до ухода Игоря на работу, которые притворялась больной, что готова была затискать сына до одури.

— Я больсой! — деловито запротестовал Ваня, попытавшись слезть с моих коленей.

Да сейчас же! Без ещё двух поцелуев не отпустила.

— Для прикрытия бульон варила? — едва слышно спросила я, вымученно улыбнувшись.

Крёстная кивнула и устроилась с нами за столом.

Мы молча поели, отправили Владиславу Викторовну с Ванькой громить гостиную и, вооружившись двумя чашками кофе, уставились друг на друга.

Я не знала, что ей сказать. Я ещё сама ничего толком не знала и не понимала. Не могла вместить всё свалившееся на меня в свою голову. Что тут скажешь о том, чтоб объясниться с крёстной?

— О садике для Вани думали?

Кивнула. Мне очень приятно, что крёстная не стала сразу в лоб всё у меня выспрашивать. Я была не в состоянии вчера с ней объясниться и поговорить. Из мыслей никак не выходил браслет Ангелины, а бесконечные метания от одной версии к другой не позволяли наметить для себя хоть какой-то путь.

— Думали. Но не сейчас…

Я очень привязана к сыну. Да и мне с ним интересно на самом деле. Просто стоило бы почаще менять обстановку и как-то выдыхать, чтобы меня так не затягивала рутина, в которой привычное и радостное превращается в серое и давящее идентичностью.

Понимаю, что нам пора уже, как это говорится, отпочковаться друг от дружки, но время для этого всё никак не приходило.

— Ты могла бы пойти на работу, если бы Ванюшу взяли в сад, — я знала, что она делает — крёстная подводит к теме нашего брака. Точнее, его будущего. — И дома полегче бы было…

Ну, дома мне тяжело никогда не было. У меня есть Владислава Викторовна, которая и поможет убраться, и клининг вызовет, и поможет поесть приготовить, и с Ванькой с радостью посидит, и много, много чего ещё. Мне дома просто… Неуютно и одиноко, что ли? Это не физическая усталость, я в этом уверена, это что-то другое. Что-то сложнее и глубже.

— Я не потяну тот сад, что мы выбрали, — жёстко ответила я. — А отдать его сейчас в тот, что я могу себе позволить — это прямой вызов мужу и ненужные вопросы.

— Кать, а, может, всё образуется?

Да может! Кто же знает? Ещё вчера я от себя и половины сделанного не ожидала, а сегодня полночи размышляла о том, на что обреку сына, уйдя от Игоря сразу же.

Вариант, оставить Ваню с отцом, я даже не рассматривала. Это что-то из области фантастики. Ужасной фантастики, если такая бывает.

— Такое само не рассосётся, — грустно ухмыльнулась, сделав глоток обжигающего напитка. — Для решения любой проблемы нужен диалог. А мы не разговариваем, крёстная. Больше нет. Да и как бы это было, мне очень интересно? Дорогая, я завёл любовницу, давай обсудим, как нам жить дальше?

— Ты уж так и уверена, что любовницу, — некрасиво передразнила меня крёстная.

— Не уверена, — проигнорировав её ехидство, я спокойно объяснила: — Но скоро буду. Я наняла детектива.

— Кого?!

— Знаешь, крёстная, есть такие люди, которые за денежку проследят за кем угодно. Снимут что угодно. И узнают много чего интересного…

— Господи, что ты творишь?! — плотину прорвало. — А если он узнает?! Если заметит?! Ты представляешь, какой будет скандал? Да он выставит тебя из этого дома!