Подъехав к нашему дому, я хотела попросить у Дамира поддержки, но опять же отдёрнула себя и быстро выбралась из его машины.

Он мне никто. Они мне ничего не должен. Такие вот веяния двадцать первого века.

Крепко держа сына за руку, я быстро добралась до нашей квартиры. Толкнула оказавшуюся незапертой дверь и вошла в свой ненавистный дом.

— Владислава! — крикнула в тишину коридора, громко захлопнув за нами двери. — Раздень Ваню!

Увидев спешащую к нам женщину, я молчаливо вскинула подбородок и приподняла вопросительно бровь.

— Адвокаты уже ушли. Ваш муж на кухне.

Не успела, получается.

Стянув с себя пальто, я сжала его в руках и пошла в сторону кухни. Мне не хотелось больше притворяться и делать вид, что ничего не случилось. Это казалось таким же бессмысленным, как сохранение нашего с Игорем брака.

— Давно хотел её уволить.

Я не успела войти, как Игорь уже выдал своё месторасположение. Он замер у окна, держа в руках чашку, и даже не обернулся в мою сторону.

— Документы о разводе на столе. Почитай. Подпиши. Просто, Катюнь, так сейчас надо.

— Надо? — бегло осмотрев столешницу, я наткнулась взглядом на несколько белых листов и ручку, лежащую поверх них. — А кому надо? Твоей любовнице, Игоряш?

— Бизнесу моему надо, Катюнь. На этой неделе только три сделки. От пятидесяти миллионов каждая, а ты больше не вызываешь во мне такого доверия, как прежде. Любовниц мне каких-то приписываешь… Ведёшь себя подозрительно. То ты болеешь, то гостей в доме встречаешь в тот же вечер, — хмыкнув, муж отпил из чашки свой напиток, пока я пыталась разобрать, что мне конкретно подсовывает на подпись горячо любимый супруг. Буквы, как назло, расплывались перед глазами, а ряды шли волной, словно издеваясь. — Рекламных денег с твоего блога я не видел ни разу в жизни. Странная ты стала. Я уже подписал, если ты ещё не заметила. Будешь хорошо себя вести, через год опять поженимся.

Пытаясь хоть сколько-нибудь сконцентрироваться на бумагах, я взяла ручку и принялась водить её обратной стороной по строчке, чтоб хоть как-то следить за танцующими рядами букв и предложений.

— Звучит, как манипуляция, — буркнула себе под нос.

— Даже не смейте!

Меня едва не парализовало на месте. Незнакомый и властный, женский голос будто раздался над самым ухом.

— Моя клиентка сейчас в состоянии аффекта. На её глазах десять минут назад на перекрёстке у вашего дома сбили собаку, которую она два года подкармливала и лечила. У неё стресс. У неё шок. Я сейчас же вызываю бригаду скорой помощи, и мы всё фиксируем! Через час исковое заявление будет лежать в областном суде!

Стройная и высокая молодая женщина процокала своими каблуками, приблизившись ко мне, и невозмутимо сгребла предложенные мне на подпись мужем листы.

— Я эту филькину грамоту даже читать не буду, — усмехнувшись кроваво-красными губами, незнакомка, неизвестно как появившаяся в моём доме, на моей кухне, просто порвала бумаги, с вызовом приподняв бровь: — Мусорное ведро где находится?