– Не взыщи, Исаев. Самую злую твою собаку я отправил на тот свет. В ногу мне вцепилась, – смело подходя к хозяину, сказал один из приехавших. Он протянул руку, назвался: – Касьянов. Здорово, Порфирий Игнатьич.

Второй приезжий оказался мрачным и молчаливым. Он сунул Исаеву руку и не назвал даже своей фамилии.

– Он Звонарев, – представил его тот, который назвался Касьяновым.

Порфирий Игнатьевич потоптался, нерешительно произнес:

– Так, значит, один Касьянов, другой Звонарев. А кто вы по званию – по должности будете?

– Кто мы будем? Послушай. Я начальник северного отдела губпотребсоюза, Звонарев – инспектор этого отдела. Прибыли мы на Васюган для организации факторий потребительской кооперации.

– Вот оно какое дело, – недоуменно протянул Порфирий Игнатьевич.

Касьянов уловил это недоумение и сейчас же его рассеял:

– Ну, сам понимаешь, это официально. А на самом деле все обстоит иначе: я полковник Фиалков, начальник разведки подпольного губернского штаба по свержению советской власти. Звонарев – полковник Сновецкий – начальник оперативной части этого штаба. Прошу любить и жаловать!

Исаев от удивления причмокнул языком.

– Большие чины пожаловали! Проходите, ваши высокоблагородия. Мой дом – ваш дом.

– А в доме посторонние есть? – строго спросил Касьянов.

– Никого.

– А кто живет из своих?

– Жена и внучка-малолетка. Спят уже.

– А где разместил наших офицеров?

– На заимке, поблизости отсюда.

– Веди.

Порфирий Игнатьевич пошел впереди, на середине двора опасливо оглянулся, подумал: «А вдруг все обман и никакие они не полковники, а самые неподдельные коммунары?» Испуг продолжался одно мгновение. «А зачем коммунарам прятаться? Явился же тогда Бастрыков открыто и просто», – успокоил себя Порфирий Игнатьевич.

На крыльце Исаев снова чуть придержал полковника. Он с умыслом не торопился теперь. «Если Устиньюшка не дура, то она должна прибрать на столе, чтоб следов попойки не осталось», – думал Порфирий Игнатьевич.

В сенях и в прихожей хозяин снова чуть помедлил. Когда он ввел полковников в столовую, Устиньюшка с помощью Надюшки успела уже перетащить грязную посуду в кухню. Остатки закусок и жареного лежали на свежих тарелках, и можно было подумать, что в этом доме только то и делали, что ждали, когда пожалуют их высокие благородия. «Ай, душка моя, молодец ты! Не ударила перед высшим сортом в грязь лицом!» – мысленно поблагодарил Порфирий Игнатьевич супругу. А полковники обратили свое внимание прежде всего на стол.

– Это хорошо, Порфирий Игнатьич, что закусить приготовил. Проголодались мы зверски, – глотая слюну, сказал Касьянов, а Звонарев удовлетворенно хмыкнул.

– А как же! У меня с утра сегодня было предчувствие: кто-то прибудет важный, – присочинил Порфирий Игнатьевич. Но тут васюганский купчик хватил через край.

Полковники взглянули на него, как кипятком обожгли.

– Ну, ты ври, да не завирайся, – прогудел Касьянов, нисколько не заботясь о вежливости. – Предчувствие у него было! Пьянствовал ты целый вечер! В твой дом входишь, как в пивную бочку влазишь. Так и шибает спиртным.

– И небось все до капельки вылакал и нам не оставил, – впервые подав голос, сильно заикаясь, сказал Звонарев.

«Он потому-то и молчит, что заика», – про себя отметил Порфирий Игнатьич; а вслух воскликнул:

– Что вы, Христос с вами! «До капельки вылакал!» Да для таких особ я из-под земли достану.

Исаев выскочил в прихожую и вернулся с бутылками в руках.

– Быстро «под землю» слазил, – смягчившись, засмеялся Касьянов.

Порфирий Игнатьевич прикрыл двери в прихожую и спальню, пригласил гостей к столу, придвинул им хрустальные рюмки.