— У вас полчаса, — вздыхаю.

Девочки с визгом уносятся на детскую площадку, а я остаюсь в компании их отца. Вообще не то, чего бы мне хотелось.

— Я собирался приехать на концерт, но не срослось, — зачем-то оправдывается Саня. — С работы было не вырваться.

— Бывает, — бросаю холодно. — Тебе, наверное, пора ехать отдыхать?

Тонкий намёк, что я хотела бы провести ближайшие полчаса на улице без него, пропущен мимо ушей. Саня стоит и смотрит, как наши дочки болтают с подружками.

— У тебя новые духи? — отмирает и, повернувшись ко мне, обнюхивает.

Почуял аромат духов, которые мне подарил Женя. Раньше можно было хоть флакон на себя вылить новых, старых — неважно — Сашке было пофиг. А тут капелька на ключице…

— Какая разница? — отхожу от него. — Мы с тобой вроде не подружки, чтобы духи мои обсуждать.

— Просто странно это… — хмурится. — Ты всегда одной и той же туалетной водой пользуешься.

Надо же, какая проницательность!

— Поезжай по своим делам, будь добр.

Хочется сказать Орлову резче и грубее, но я воспитанный человек и вообще мы на улице. Сор из избы выносить не стоит.

Иду на пустую мамскую лавочку. Подожду, когда девочки наобщаются, наиграются, и пойдём домой. Очень хочется снять туфли и завалиться на диван.

— Вуа-ля!

У меня перед лицом появляется большой букет. Глубокий аромат роз забирается в ноздри, а от насыщенной бордовости цветов режет глаза. И улыбающийся Сашка на фоне этого великолепия…

— Что это? — гну бровь.

— Цветы, — улыбка исчезает с губ мужа.

— Я вижу. Зачем?

Орлов растерянно опускает руку с букетом и смотрит в сторону, вдаль.

— Хотел поздравить с окончанием учебного года, — хрипит.

Раньше надо было цветы носить. Хоть бы гвоздику раз принёс! Хотя бы на восьмое марта! Да фиг с ним, с мартом этим восьмым, и с цветами фиг. Пусть бы хоть раз пришёл с работы и не бурчал, что всё не так, а похвалил ужин. Или помог мне с девчонками. Или не ворчал, как его всё достало… У меня ещё сотня таких «или» наберётся. На фоне этих мыслей муж с букетом смотрится плохо.

— Саша, тебе не кажется, что для бывшего тебя в моей жизни слишком много?

— Я ещё не бывший, — не растерявшись, заявляет.

А я зажмуриваюсь на пару мгновений. Вот он… тот самый момент, когда надо сказать ему о разводе. Но я не могу.

— Двое суток прошло, как я застукала тебя с другой женщиной, — распахиваю веки и смотрю на мужа. — Может, я и выгляжу железной леди, но я не она. Да, я не лежу в депрессии на диване, захлёбываясь слезами, но мне очень больно. И поверь, мне будет гораздо легче пережить всё это, если ты перестанешь маячить у меня перед глазами… С букетами! — с раздражением киваю на цветы. — Ты издеваешься надо мной, Саш?!

После моей речи Сашка мрачнеет ещё больше.

— Я не стану объяснять в сотый раз, что не изменял тебе, — ставит букет в урну, как в вазу. — И да, ты права — с твоего ракурса ситуация выглядит как издевательство. Я погорячился, — суёт руки в карманы брюк. — Но меня в твоей жизни меньше не станет. И не только потому, что я буду общаться с детьми. Ты моя жена, и я не собираюсь сдаваться.

Сашка включил упёртого самца. Только как-то поздновато.

— Я хочу… — «развестись» застревает в горле. — Хочу… — не могу выдавить из себя проклятое слово.

— Чего ты хочешь?

Напряжённый до предела, со вздувшейся венкой на виске, Саня смотрит мне в глаза, без слов умоляя молчать

— Я хочу, чтобы ты уехал. Сейчас, — выдаю дрожащим голосом.

— Как скажешь, — вздыхает с облегчением. — Попрощайся за меня с девочками.

Орлов идёт к машине, а я опускаюсь на лавку.

Я не знаю, что с нами случилось. Почему мы с Сашей перестали слышать друг друга? Куда делось доверие? И уж тем более не понимаю, как он, презирающий измены, смог переспать с другой женщиной?