– Это неуместный вопрос, Глеб, – судорожно убираю результаты обследований в сумку. Подальше от его глаз. – Ведь я же не спрашиваю о твоей спутнице и о том, кого вы ждете?

– А ты спроси. Мне нечего скрывать, – мужчина равнодушно пожимает плечами.

– Мне это неинтересно, – не отводя глаз от мужчины, безразлично произношу я. – У каждого из нас давным-давно своя жизнь.

Он выглядит иначе чем несколько лет назад. Теперь на его лице красуется двухдневная щетина, а во взгляде читается настороженность и полное безразличие к моей персоне. Зачем только он вообще подошёл ко мне? Мое внимание переключается на фигуру Ланского, которая за это время также претерпела колоссальные изменения. Мужчина значительно раздался в плечах, и как будто стал на пару сантиметров выше.

– Глеб, – окликает его тоненький голосок. – Мы можем ехать.

Мужчина оборачивается, и его губы трогает мягкая улыбка, от вида которой у меня начинает щемить сердце. Когда-то она предназначалась мне. Незаметно тряхнув головой, гоню от себя нахлынувшие воспоминания.

– Рад был повидаться, Марина, – Ланской кидает на прощание дежурную фразу, после чего переводит взгляд на мой живот. – Удачи.

– И тебе, – быстро киваю, выдавливая из себя нечто, похожее на улыбку.

Он разворачивается и уходит, оставляя меня в подавленном настроении. Его спутница бросает сочувствующий взгляд в мою сторону, и они вместе усаживаются в автомобиль Ланского. Гневно смотрю на удаляющуюся машину, сглатывая подступивший ком. Ничье-либо сочувствие мне не нужно. Тем более, ее.

3. Глава 2 Марина

После тяжелой бессонной ночи я едва могу оторвать голову от подушки. Но у меня сегодня на работе важный день. Начальница устраивает собеседование на повышение до руководителя отдела, и я заявлена в качестве кандидата. С девяносто процентной вероятностью место “под солнцем” получу я, но скидывать со счетов своих коллег тоже не стоит.

– Слушаю, – вялым голосом отвечаю на телефонный звонок

– Дочка, привет! Как ты? – бодрый тон отца моментально приводит меня в чувства.

– Привет! Все в порядке. Пытаюсь сползти с кровати, но получается с большим трудом, – папа смеется в трубку, и я в ответ невольно улыбаюсь. – Как у тебя дела?

– Врачи по-прежнему советуют мне сидеть на попе ровно и не работать, – отец горько усмехается. – Но ты же знаешь, я не могу так.

– Знаю, пап, но считаю, что тебе стоит прислушаться. Тем более, после перенесенного микроинсульта, – тяжело вздыхаю, вспоминая, как мы с Миром совсем недавно чуть не лишились единственного родителя.

– Ладно, Мариш, давай не будем об этом, – отрывисто произносит он. – Ты была у врача?

– Была, – коротко отвечаю. – Ничего нового он мне не сказал. Папуль, мне пора, я заеду к тебе на днях.

– Буду ждать с нетерпением. До свидания, моя девочка, – ласково говорит он, после чего сбрасывает вызов.

Волнение за отца сказывается на мне не меньше, чем за саму себя. Он очень упертый и твердолобый человек, который считает, что самостоятельно способен справиться со своими проблемами по здоровью. Вот только это далеко не так. Радует, что Мир живет у него, когда возвращается в столицу из очередной командировки.

А ещё у отца есть одна уникальная особенность попадать в нелепые, а порой и сложные ситуации. Несмотря на возраст он по-прежнему остаётся наивный м инфантильным человеком, верующим в то, что плохих людей не существует. Он поистине находка для мошенников. Поэтому мы с Миром как только можем, стараемся уберечь его. Я думаю, отчасти поэтому много лет назад ушла мама.

Сегодня мне удается приехать на работу вовремя. За пять минут до начала рабочего дня я плюхаюсь в свое любимое кресло и, откинув спинку сиденья, прикрываю глаза, чтобы собраться с духом. Мысленно считаю до двадцати, после чего поднимаюсь с места и топаю в кабинет Елизаветы Дмитриевны Ольшанской.