Как бы мне отсюда… Боже, как хорошо-то!

Закидываю голову, когда он мягко касается моей увлажнившейся плоти. И падаю на прохладную шёлковую подушку.

Или это Аста… Матвей… Влади… (или как там его?) Николаевич меня уложил?

Ещё секунда и мощное мужское тело нависает над моим.

Сопротивление подавлено. Разум кричит, чтобы я остановилась, но тело…

Оно сейчас мне вообще не принадлежит.

5. Глава 5

Прихожу в себя медленно. Словно бесконечно долго выныриваю с большой глубины.

Резко сажусь посреди шикарных размеров кровати. Хватаю воздух часто-часто.

Сложно продышаться и голова болит, как будто по ней настучали. Вообще всё тело болит, ноет.

Внезапное осознание того, что произошло со мной этой ночью, на этой кровати давит на девичью гордость, как пресс.

Матвей Асташин всё таки добился своего! Он меня… Он и я… прямо тут…

Горло сдавливает от ужаса.

Оглядываюсь через плечо на смятые тёмно-синие простыни.

Сейчас я одна в этой постели, да и вообще в комнате, а вот ночью… Асташин меня трахнул!

И хотя я не помню ничего с момента, когда мы зашли в номер и он усадил меня к себе на колени, сомнений не остаётся.

Матвей Николаевич бы не стал со мной церемониться. Такие не отпускают добычу. Такие берут, что им нравится, не задумываясь и не обращая внимания на мольбы о пощаде.

А я-то вообще сопротивлялась?

Ноги несут тело в ванную, к большому зеркалу во всю стену.

Подробно осматриваю свою наготу. Можно подумать пытаюсь отыскать на теле метки Матвея, как доказательство нашей с ним связи.

Нет, конечно. Ничего. Внешне я всё прежняя, зато внутри… надломлена.

Прислушиваюсь к ощущениям внизу живота. Разве после первого раза не должно быть боли? Почему я ничего не чувствую?

Накидываю полотенце и возвращаюсь в комнату.

Сглатываю слёзы. Потом поплачу. Сейчас мне нужно поскорее убраться отсюда! Пока Асташин не вернулся со своего “турнира” по теннису.

Натягиваю вчерашнее “Rich & Naked”, проклиная и Витьку и Матвея и это дорогущее платье и сам бренд с ироничным, говорящим названием.

Я осталась голая. Вот только не богатая, естественно. А наоборот, потерявшая даже то что имела. Всего и разом лишилась за один день: и парня и гордости и невинности.

Осматриваю смятые простыни пока застёгиваю пуговицы. Крови не видно на синем. Да и она же не всегда бывает, насколько я знаю от подруг.

Интересно, а Асташин понял, что я девственница?

Вряд ли. В его-то вчерашнем состоянии.

Меня-то ясно почему так быстро накрыло - пью редко, а этому бугаю, наверное, с литр нужно, чтобы дойти до кондиции. И не вина, а чего-то покрепче.

Отыскиваю среди вещей на полу свою сумочку.

Бежать! И поскорее, пока Матвей не вернулся и не потребовал добавки.

Проскальзываю по узкому коридору к двери и взгляд ненароком цепляется за небольшую записку, белеющую на чёрном консольном столе.

“Инесса, никуда не уходи.

Вчера мне так и не удалось спуститься в бар и подписать контракт.

Надеюсь быстро урегулировать этот вопрос сейчас. Вернусь в номер к двенадцати.

Хочу продолжить наше знакомство.”

По телу как иглами прошивает от каждой буквы.

Не удалось спуститься в бар? Из-за меня что ли не пошёл?

В голове одни вопросы, когда я машинальным движением разблокирую мобильник.

Одиннадцать пятьдесят семь!

Вылетаю из номера, уже “задним числом” понимая, что к моему счастью, Матвей не догадался закрыть дверь снаружи.

А зачем? Я ведь девушка из эскорта по его мнению. Такие не уходят без оплаты, которой в номере, к слову сказать, я не заметила.

Замираю на несколько секунд, соображая в какое крыло коридора лучше бежать. Лифты есть и слева и справа. Одни привезут меня к выходу из отеля, а другие во внутренний дворик, где, собственно, и располагается теннисный корт.