Стоило вколоть несколько пробников в мини-дозе, дикая особь испугалась. Однако потом ожила, стала двигаться, в её мимике даже появилась радость.

Мы тоже вздохнули с облегчением: всё нормально, и при этом нашли экономически рентабельный способ поддержания жизнедеятельности пленницы. Вот только вскоре радость и деятельность человеки стали подозрительно активными.

Я и Лейн нутром поняли, что что-то не то: лишние кислоты и витамины выйдут нам боком. И бросились искать варианты решения проблемы.

Между тем прежде спокойная, пугливая особь принялась бесцеремонно ловить наши хвосты, махать кулаками, угрожать, корчить грозные рожицы…

– Лейн? – толкнул я локтем брата, который не меньше меня шокирован.

– Это временно, – прохрипел он пересохшим от волнения горлом, ведь если с редкой особью что-нибудь случится – прощайте надежды на благополучное будущее!

Когда мы подошли к грани психоневроза, она, наконец, выдохлась, затихла. Но едва перевели дух, что всё обошлось, перестала двигаться, а потом вовсе сообщила:

– Я умираю…

Ну, уж нет! Мы слишком долго ждали шанс приблизиться к заветной цели. Связавшись с ней, многое поставили на кон, не думая об опасности и последствиях! И теперь она умирает, взрывая пульсаром мои надежды?! Не позволю!

Оживлю ли, сделаю ли кибербиомиметическим чучелом, но продам редкую, проблемную особь и вырву, выгрызу счеки клыками и когтями!

Лейн и я рванули к головному компьютеру. Обесточили «Нырок», подключились ко всеобщей сети…

Риск поймать вирус велик, но это всё потом. Сейчас спасаем человеку!

Мощный процессор сразу нашёл решение. Проверять – не ошибся ли он – некогда. Исполняем инструкции по пунктам, первый из которых – приятное прикосновение.

«Какое к проклятому Умрррыху прикосновение?!» – прошипел я. Только мы с Лейном уже наумничались, поэтому приходится выполнять.

– Если глюкнул, сотру «личность»! – успел пригрозить Нырку, имевшему виртуальный облик чёрного мрарха.

Компьютер коварно промурчал:

– Р-р-результат стопр-роцентно пр-ревзойдет ма-аксимальные ожида-ания.

8. = 8 =

Лейн

Не знаю, что из «сети» выудил бортовой комп, но я вынужден ему довериться.

– Я выполняю, ты наблюдаешь! – на бегу бросаю Карсу, решительно отключаю охранную систему и склоняюсь над обессиленной человекой. – Если заражусь, держи меня в капсуле до полного истечения карантина!

Карс нахмурился: чувствует себя виноватым, что мы ввязались в авантюру, и не подозревает, что я испытываю то же самое. Но сожалеть поздно.

Медленно, в любой момент ожидая подвоха, я осторожно прикоснулся особи.

Не знаю, приятно ли в её понимании моё прикосновение, но стоило дотронуться до горячей кожи, она шумно втянула воздух.

«Не понравилось или злится?» – не понял я и на всякий случай отстранился. После чего она жалобно зашептала:

– Не уходи! – почему-то улыбаясь краями губ.

Карс наблюдал за ней в оба. Стоит человеке выкинуть что-нибудь – он, напряжённый до предела, отшвырнёт её от меня, что для неё – смерть. Тогда все наши потуги будут напрасны. Да и прикосновение брата к нелегальной особи – опасный риск: в бесконечной вселенной не выявленных смертельных вирусов не счесть.

– Срок парковки заканчивается, – напомнил Карсу, взглядом приказывая убираться отсюда.

– Пусть! – прорычал он.

– Иди! Не хватало нам только подвергнуться сканированию за нарушение! – Метка в мультипаспорте о службе в подразделении интрокопов спасала нас от многих вопросов, однако подвергать себя лишнему риску не стоит. Объяснить нахождение на борту нелегальной особи будет сложно. И так рискуем.